Верные друзья. Собаки, которые всегда возвращаются

Выяснилось, что Тони узнал об Эйс еще кое-что примечательное гораздо раньше меня, но не рассказывал мне, чтобы не вызвать испуг. В то время мы жили в относительно современном бунгало, в месте, от которого вряд ли будешь ожидать присутствия призраков и духов. Однажды вечером меня не было дома, и Тони сидел дома в компании наших трех собак. Много времени спустя, когда мы уже сменили место жительства, он рассказал, что спокойно читал, как вдруг отчетливо увидел тень человека, вставшую между ним и торшером. Конечно же, он сразу оглянулся посмотреть, кто или что это, но никого не обнаружил. Эйс, также находившаяся между ним и торшером, всматривалась в его лицо, будто спрашивая: «Кто, ради всего святого, это был?»

Подобные истории случались в том доме несколько раз, и Тони нередко просыпался от запаха трубки или сигареты, плывущего по нашей спальне, где никто отродясь не курил, либо видел, как Эйс завороженно смотрит в пустоту. В доме никто не умирал, но мы, конечно, не знали, по какому назначению раньше использовали землю, на котором он стоял. Этот дух, если он действительно являлся таковым, мог быть кем-то из тех, кто ходил по этой земле, прежде чем был построен дом. Тони не говорил мне об этом, пока мы жили там, так как думал, что это может сильно взволновать меня, и, возможно, был прав в своих умозаключениях!

Как бы то ни было, но факт, что Эйс оказалась одной из тех собак, которые могут «видеть» души, был очень примечательным. Где бы мы ни жили, она, бывало, могла не мигая уставиться на какой-то объект, которого мы не видели. Ее глаза следили за незримо присутствующим в комнате созданием, а затем она переводила изумленный взгляд на нас. Предполагаю, то был еще один признак продвинутой души, которой она была.

Глава 10 На волосок от гибели

Когда Эйс было двенадцать лет, всем нам довелось пережить ужасный испуг и череду тяжелых событий. У нее сформировалась большая опухоль молочной железы. Я помню свое ощущение тотальной паники в тот миг, когда прощупала ее; не было сомнений, что это самая настоящая опухоль. «Нет, только не Эйс, – мысленно взмолилась я, – пожалуйста, пусть с ней ничего не случится». Мы отвезли ее к ветеринару, вопреки всему надеясь, что он не согласится и диагностирует что-нибудь не столь смертельно опасное, но этого не произошло. Он не только подтвердил, что это опухоль, но и сказал, что, судя по консистенции, по тому, насколько она твердая и крепкая, она, скорее всего, злокачественная, возможно даже смертельная. Мы были разбиты этой новостью, но ради Эйс пытались делать вид, что все в порядке, ведь если мы не будем беспокоиться, то и ей это не грозит.

Мы договорились, что через семь дней привезем Эйс на операцию. В течение всей следующей недели Тони проводил с ней сеансы духовной терапии. Эйс, казалось, получала удовольствие, полностью расслабляясь под нежными прикосновениями его рук. Я, в свою очередь, выполняла медитации и старалась мысленно изменить эту опухоль, заставить ее размягчиться. Наконец страшный день настал. Мы чувствовали глубокую душевную боль и беспомощность. Я никогда не могла понять, почему ветеринары придерживаются такого подхода к оперативным вмешательствам. Мне кажется, нет никакой нужды привозить их в клинику за многие часы до назначенного времени операции. Я еще могу понять, когда людям нужно на работу и они привозят собаку утром, а забирают ее во второй половине дня; да, в этой ситуации подобный подход целесообразен, но какие же страдания доставляет это бедным собакам! Они не могут взять в толк, почему их вдруг заперли в клетку в незнакомом месте, почему им не позволяют быть с близкими и ничем не кормят целый день. В отличие от пациентов-людей, им не объяснишь причин их мучений. Так почему же, если владелец изъявляет желание, он не может привозить собаку в клинику непосредственно перед операцией?

На этот раз мне удалось уговорить ветеринара, и он ворчливо разрешил мне посидеть с Эйс в приемном покое до тех пор, пока не придет время делать анестезию. Я была рада, искренне веря, что это поможет сделать ситуацию более приемлемой и менее травмирующей мою милую Эйс.