Верные приметы-подсказки на всякий жизненный случай

Смерть при утоплении привлекает к себе множество суеверий – предположительно из-за старого поверья, что такую смерть вызывают злые духи воды. По этой причине многие суеверные люди не помогают тонущим, хотя оказание такой помощи было бы для них легким делом. Они верят, что, если воде не дать жертву, она найдет себе другую. Схожее поверье утверждает, что, если вы спасете утопающего, он станет вашим врагом на всю жизнь. Когда тело утонувшего выносит на берег, его нужно похоронить на границе приливной волны, так как оно является собственностью моря и не может быть удалено от его влияния.

Старорусские поверья приписывают утопленникам массу специфических страстей.

« Утопленник – жертва водяного или русалок. Простой народ говорит, что все эти утопленники не имели креста, купались или в полдень, или в полночь – самое опасное время, потому что русалки или водяной пуще всего в это время дебоширят.

Говорят, утопленник сидит на дне реки или вообще на дне другого какого резервуара или бассейна на корточках и как обмерший (по понятиям новейшего исследования науки) хватает неловких водолазов в охапку и топит их.

Искусство ныряльщиков или водолазов в этом случае состоит в том, чтобы утопленников брать сзади и за волосы и с ними вместе подняться, то есть вынырнуть к берегу.

По рассказам многих ловких водолазов, мастеров своего дела по части исследования русла рек, если они видели утопленника, то непременно в сидячем положении и на корточках, будь то женщина или мужчина. Но когда у утопленника лопался пузырь, то женщина всплывала по течению реки на спине, а мужчина кверху спиною.

Утопленник нечаянный – другое дело, но того, кто нарочно утопился, по-старинному поминать на молитве за упокой считалось за грех для поминающего. Говорят, что вынутого из воды утопленника нужно непременно откачивать, но не класть на землю; если положить на землю замершего, то он непременно умрет, несмотря на разного рода растирания щетками, щекотания и прочее. Но медицина отрицает откачивание на бочках, на руках, на коврах.

У камчадалов почитается за грех спасти утопающего – у них есть убеждение, что кто вытащит утопающего из воды – тот сам утонет. Также грехом считается спасти человека, которого занесло снегом в пути [14] .

Чтобы обнаружить труп утонувшего, поиски ведутся с зажженной свечой на борту лодки. Ее пламя становится неподвижным на том месте, где лежит труп. Краюха хлеба, содержащая ртуть, действует тем же образом. Некоторые верования утверждают, что утопленник поднимается на поверхность на девятый или седьмой день. И наконец, нужно согласиться с тем необъяснимым фактом, что утопленник действительно плавает лицом вниз, а утопленница – на спине.

Понятно, что смерть от утопления играет важную роль в суевериях моряков. Но, как покажет следующая глава, профессионалы на многих путях жизни одержимы собственными формами патологических страхов – с их особыми версиями магических способов – для преодоления таких ужасов.

Глава 5 Морские приметы и предзнаменования

Тяжелая ржавчина суеверия поразила людей тех профессий, где вовлеченные в труд люди зависят в большой степени от сил, стоящих вне их контроля. И они обращаются к магии, приносящей удачу, чтобы получить некоторые гарантии своего будущего благополучия. Из всех профессионалов, которые наиболее глубоко зависят от случая, наверное, никто не вовлечен в такой обширный список суеверий, как моряки. Конечно, люди всегда рассматривали море с благоговейным страхом, наделяя его многими сверхъестественными свойствами. И в эпоху парусов это благоговение было оправдано: жизнь моряков действительно зависела от ветров и штормов и сомнительной прочности деревянных судов.

Море казалось местом страха, смерти и безумия, пропастью, скрывающей Сатану, демонов и чудовищ. Оно было должно исчезнуть в день возрождения мира. В Откровении св. Иоанна Богослова сказано: «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет (XXI, I)». В старину море считалось наипервейшей опасностью. Поэтому в литературе судьба человека часто сравнивается с терпящим бедствие кораблем.

Обращаясь к Богородице, Эташ Дешан просит защиты от невзгод, обрушившихся на его ветхий и хрупкий корабль жизни (Баллада CXXXIV). Ронсар в «Гимне смерти» также сравнивает жизнь с морем невзгод. Дю Белле называет счастливцем того, кто умер, не успев родиться, так как на его голову не обрушится буря, которой мы все подвержены («Жалоба отчаявшегося»). Д\'Обинье жалуется на свою долю, на шквал ветра и огрызающиеся волны, на бурю, козни врагов и заговоры («Гекатомба Дианы»).

В XVIII веке Ж. Ж. Руссо напишет: «Затерянный среди безбрежного моря несчастий, я не могу забыть детали моего первого кораблекрушения» («Исповедь», V).