Верный друг Санчо

— Рита.

Папа и мама переглянулись.

— Идем, мой Дон Кихот, — сказала Ма, — я промою твои тяжкие раны.

— Вероятно, завтра тебя вызовут к директору колледжа, — вздохнул Па, — а послезавтра пригласят меня…

3

На другой день Санчо торопился в школу. Он надеялся, что, переступив порог, сразу встретит Риту. Но едва сдал на вешалку пальто и очутился в коридоре, путь ему преградил долговязый с розовым носом. Санчо почувствовал, как лицо начинает гореть, а вчерашний снежок снова превращается в белый камень. Санчо захотелось немедленно броситься на долговязого и продолжить прерванный поединок, но он сдержался и, пропуская от волнения слова, сказал:

— Ты должен… Рита… извиниться!

— С какой это радости? — с вызовом сказал долговязый.

— Нет радости! — крикнул Санчо. — Сеньор… сеньориту…

— «Сеньор»! — усмехнулся долговязый и потер ладонью нос.

— Ты… сеньор… плохо… Ты нет сеньор! — Осколки фразы летели прямо в долговязого и выводили его из себя.

— Во! — сказал тот и показал кулак.

— Во! — отозвался Санчо, и его маленький смуглый кулак оказался под самым носом долговязого.

Долговязый оттолкнул Санчо. Санчо вцепился в долговязого. Он сделал это так стремительно, что противник потерял равновесие, не удержался на ногах и растянулся на полу. Теперь мальчики катались не по заснеженному тротуару, а по желтому паркету. Каждый пытался подмять под себя противника и оказаться наверху. Долговязый был сильным и тяжелым. Санчо же ловко ускользал из его ручищ. Неизвестно, чем бы кончился поединок, если бы в самый разгар не появилась Мария Павловна.

— Что это значит?

Ее голос охладил пыл бойцов. Они оглянулись. Мертвая хватка разжалась. Оба торопливо поднялись с пола.

— Извините… сеньорита… — тяжело дыша, пробормотал Санчо, приводя в порядок свой пиджак табачного цвета.

— Что это значит, Абрикосов? — обратилась учительница к долговязому.

— А чего он первый…

— Я — первый, — согласился Санчо. — Он обидел сеньориту… он должен извиняться… — Слово «извиняться» Санчо произнес по складам, с большими усилиями. — Если нет, мы будем снова…

— Вендетта? — спросила «сеньорита Мария».

— Вендетта?! — Санчо удивленно посмотрел на учительницу. Откуда ей известно это слово, дошедшее из глубины времен.

— У нас нет вендетты, Санчо, — сказала учительница, сочувственно глядя на мальчика. — Придется решить спор более современно.

Санчо опустил голову. В коридоре зазвенел звонок.

…Это неверно, что в каждом часе шестьдесят минут. Бывают часы, в которых сто минут и больше. Такие часы тянутся нескончаемо долго. Санчо ждал, что его, как предсказывал Па, вызовут к директору. Санчо ломал голову — как можно решить спор «более современно», без поединка, который «сеньорита Мария» называла вендеттой? Он чувствовал себя одиноким в снежной стране, где вокруг нет ни единой зеленой травинки, ни одной горсточки теплого песка и только луч солнца, преломляясь в морозном кристаллике, вдруг вспыхнет крохотной зеленой искрой и растворится в сплошной белизне.

В этот день он совершенно неожиданно очутился у Риты дома.

После уроков Рита сказала:

— Я должна тебе что-то показать. Потому что твой дедушка погиб от пули фашиста.

— Что ты… мне… показать?

— Не спрашивай! — сказала Рита.

Всю дорогу он молчал, чтобы не спрашивать. Только когда возникли два каменных бородача, поддерживавших балкон, Санчо сказал:

— Я буду подождать?

— Идем! — скомандовала Рита и распахнула дверь.

В углу комнаты стоял настоящий, от пола до потолка, двухлопастный пропеллер самолета. На светлом металле чернели зализы огня, а верхняя лопасть была погнута. Рядом с пропеллером обычные домашние предметы — стол под льняной скатертью, стулья в чехлах, сервант, в котором от шагов тренькали стаканы, — выглядели необычно. Казалось, они тоже попали в дом из тревожной стихии, где хлещет пламя разрывов и сухо свистят осколки зенитных снарядов.

— Можешь потрогать, — разрешила Рита.

Санчо с опаской протянул руку, словно боялся обжечься. Но пропеллер оказался холодным.

— Что это? — Санчо вопросительно посмотрел на подругу.

— Винт погибшего самолета.

— Летчик погиб?

— Нет… Он остался жив. А самолет разбился.

Санчо тревожно посмотрел на винт.

— Война? — спросил он.

— Нет, испытание… Теперь на боевых машинах винтов нет, — со знанием дела ответила Рита. — Это было давно.

Неподалеку от пропеллера на стене висела фотография, на которой был изображен военный летчик. Летчик был удивительно похож на Риту. Те же внимательные, чуть насмешливые глаза и прядь волос, выбившаяся из-под шлема.

— Это он? — спросил Санчо.

— Он, — сказала девочка. — Это он.

Санчо снова дотронулся до винта самолета, погибшего во время испытаний. Ему показалось, что он чувствует легкую дрожь напряженного металла и холодок воздушных струй, который во время полета срывается с лопастей.

Сбор отряда, которому предстояло заменить старинную вендетту, состоялся на следующий день.