Верный меч (ЛП)

Когда римская дорога свернула на юг, мы в лучах заходящего солнца направились на запад. Дорога, по которой мы теперь ехали, была настолько разбита телегами и копытами лошадей, что часть пути нам пришлось проделать через лес; к тому времени, когда мы снова выбрались на дорогу, солнце полностью скрылось за холмами. Среди волокнистых фиолетовых облаков ярко светилась вечерняя звезда, и под ней из мрака в глубине долины поднимались в небо три каменные башни большой церкви. Здания вокруг нее образовали квадрат. Над одной из крыш курился дымок, конечно, это была кухня; длинный двухэтажный дом был, вероятно, дормиторием (2).

Уилтун. Итак, мы прибыли.

Здесь не было ни ветерка, ни звука. Я смотрел вниз на башни церкви, темным силуэтом вырисовывающиеся на фоне пылающих небес; их подножие было погружено в туман, поднимающийся с земли, и постепенно умиротворяющий покой проникал в мою душу. Давно знакомое чувство возвращалось из глубин памяти, из самых далеких ее закоулков. Ощущение Божьего присутствия в каждой капле росы, в каждой искре света.

Только теперь я понял, сколько лет прошло с тех пор, когда я в последний раз переступал порог монастыря. Сегодня я должен был войти туда снова, но уже не мальчиком, а человеком, сознательно отвергнувшим идеалы бедности, целомудрия и послушания, которые когда-то были предложены мне.

Дрожь пробежала по спине. Но тем не менее, даже покинув стезю духовного служения, я служил Богу сердцем и разумом. Почему же до сих пор я чувствовал себя виноватым?

-Танкред, - резко позвал Гилфорд.

Он спускался по тропе вниз, и я понял, что стою, глядя перед собой, а другие рыцари ждут меня.

-Едем, - сказал я им, следуя за капелланом по склону.

Мой крест казался непривычно тяжелым, серебро холодило кожу под рубахой.

Я глубоко вдохнул, позволяя прохладному воздуху с запахом сырой земли заполнить мои легкие, пытаясь очистить голову от сомнений. Мы здесь со священником, напомнил я себе, мы должны убедиться, что он доставит сообщение Мале, в чем бы оно ни заключалось. Пока мы не вернемся в Лондон, я не могу позволить себе думать о чем-либо другом.

Я стиснул зубы, сосредоточившись на скользкой тропинке передо мной. Где-то справа ухала сова. Вдали за монастырем горели костры, я видел их дым на фоне темнеющего неба.

Монастырь был окружен широким рвом и низким плетеным забором, спускавшимся прямо к реке. Вход был защищен воротами между мощных столбов из шлифованного камня, нечто подобное я ожидал увидеть скорее в поместье лорда, чем в доме Божьем. Из-под арки сочился слабый свет, несколько фигур в темных одеждах закрывали высокие дубовые двери.

-Onbidath! - Закричал им Гилфорд; он выскочил вперед и размахивал руками над головой. - Onbidath!

Фигуры замерли, женский голос что-то ответил по-английски. Я на всякий случай взглянул на Эдо, но он только пожал плечами.

-'Icbringeaerendgewritsumrenunfaemnan, - сказал капеллан, останавливая коня перед ними.

-Он говорит, что привез сообщение одной из монахинь, - пробормотал Эдо.

Я выехал вперед, жестом попросив его следовать за мной. В воротах стояли три монахини в коричневых рясах. Та, с которой говорил Гилфорд, держала фонарь, и мерцающий огонек освещал ее морщинистое лицо. Она покачала головой, указывая вверх на восток, где небо из темно-синего переходило в черный цвет.

-Tomorgen, - сказала монахиня.

Потом она увидела за его спиной вооруженных всадников и отступила к наполовину закрытым воротам

Она была низенькой и пухлой, с бдительным и острым, как у сокола, взглядом.

-Ic wille hire cwethan nu, - в голосе капеллана звучала просьба.

-Похоже, он хочет, чтобы нас впустили сейчас, - сказал Эдо. - Она говорит нам вернуться утром.

Монахиня выглядела испуганной, Гилфорд оглянулся и увидел нас, он быстро поднял руки в успокаивающем жесте.

- Iceompreost; ichatteGilfwold, - он достал из-под плаща деревянный крест. - Mesende Willelm Malet, scirgerefa on Eoferwic.

Последовало молчание, потом монахиня повторила:

- 'Willelm Malet?

Она повернулась к другой женщине, выше и моложе ее. Обе переговорили на своем языке, прежде, чем младшая исчезла где-то во дворе.

- Onbidath her, - сказала толстушка.

Она не отступала с дороги, но и не пыталась закрыть ворота, в чем я увидел хороший знак.

Гилфорд кивнул и выдохнул воздух, устало откинувшись в седле.

-Что теперь? - Спросил я его.

-Сейчас, - сказал он, - мы подождем и посмотрим, впустят ли нас.

Прошло не меньше четверти часа, прежде чем молодая монахиня вернулась. Моя лошадь начала беспокоиться, перебирая ногами и встряхивая головой; я спешился и зажал уздечку под ее мордой, поглаживая потный бок.

Наконец, монахиня появилась. После обмена несколькими словами со старшей, ворота под скрип петель были полностью распахнуты, и мы медленно вошли внутрь.

-Ne, - сказала старшая, указывая на ножны у меня на поясе. Ее лицо было почти величественным. - Ge sceolon laefan eower sweord her.

-Вы должны оставить мечи здесь, - предупредил капеллан.