Верный меч (ЛП)

— С вас хватит, — сказал я, делая то же самой со вторым кувшином. — Со всех вас.

— Танкред… — начал Радульф.

Я хлопнул пустым кувшином по столу так, что столешница закачалась на хлипких ножках, и злобно уставился на него, потом повернулся к Гилфорду.

— Прости, отец, — сказал я.

Щеки капеллана были ярко-алого цвета, его лицо пылало гневом.

— Не я один здесь нуждаюсь в извинениях, — сказал он, указывая на подошедшего трактирщика.

Тот был невысоким, но широким в груди и выглядел сильным для своего роста, с тяжелым лбом и маленькими глазками.

— Ge bysmriath minwif, — сказал он, сплюнув на пол. Он махнул рукой в сторону женщины, которая поспешила отойти в дальний конец комнаты, и бесстрашно уставился на меня, хоть я и возвышался над ним на целую голову. — Ge bysmriath my.

Я смотрел на него, не зная, что делать. Потом огляделся в поисках капеллана и увидел, как он пробирается сквозь толпу к лестнице у противоположной стены.

— Гилфорд! — Окликнул я его, но священник либо не слышал меня, либо предпочитал игнорировать, потому что даже не обернулся.

Торопливо потянувшись к кошельку на поясе, я высыпал на ладонь несколько серебряных монет. Я протянул их хозяину, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы заткнуть его.

Сначала он посмотрел на мою ладонь, потом на меня и то ли сказал, то ли выплюнул еще несколько слов. Но вид серебра действительно охладил его гнев, он быстро схватил монеты, словно решил, что я вот-вот могу передумать. Он хмыкнул, то ли благодаря, то ли предупреждая, и, бросив на меня последний взгляд, вернулся к жене.

Некоторые из англичан обернулись, но не многие, только те, кто сидел ближе к нам, и, когда я посмотрел на них, они один за другим вернулись к своей выпивке. Я молча возблагодарил Бога за это, потому что они выглядели крепкими ребятами, привыкшими к тяжелой работе на полях. Вызывать на драку пьяных работяг было совершенно ни к чему.

Я повернулся к моим воякам.

— Вы хотите, чтобы нас здесь угробили? Потому что все эти ребята уже готовы были навалиться на нас.

— Это была просто безобидная шутка, — сказал Уэйс, который казался мне самым трезвым из всех.

Я смотрел на него, не веря своим ушам.

— Вы решили, что обижать невинную крестьянку очень весело?

— Мы ничего ей не сделали, — вмешался Радульф.

Я с трудом удержался, чтобы не плюнуть ему в морду.

— Сегодня вы больше не будете пить, — сказал я. — Я пойду поищу капеллана.

Гилфорд поднялся наверх в свою комнату. Дверь была открыта, я обнаружил его стоящим на коленях на полу с закрытыми глазами и сложенными руками; он тихо молился на латыни. Я ждал, пока он не закончит; наконец он поднял глаза и увидел меня в дверном проеме. Он встал, когда я шагнул внутрь.

— Отец, — сказал я. — Я извиняюсь.

— Ты должен лучше следить за своими людьми.

Его голос был на удивление спокойным; гнев, казалось, прошел без следа.

— Они не мои люди, — возразил я.

Уэйс и Эдо были моими товарищами, это правда, но Эдо никогда раньше не ездил в моем отряде. Я подумал о Дунхольме и лица призраков встали перед моим взором: Жерар, Фулчер, Иво, Эрнст, Може. Они действительно были моими людьми, а не те балбесы, которых дал мне Мале.

— Лорд Гийом отдал их под твою руку, — сказал священник просто. — Следовательно, они твои.

— Они не признают меня, — ответил я.

— Значит, ты должен заставить их уважать себя. Иначе рано или поздно они причинят нам большой вред. Я знаю свой народ, Танкред. Они не потерпят такого обращения.

— А что насчет Этлинга и нортумбрийецв в Эофервике? — Возразил я. — Разве они не англичане тоже?

— Они восстали против законного короля, и потому являются врагами Господа нашего. — Он говорил медленно, словно сдерживая гнев. — Но здесь Уэссекс, совсем другое дело. Ты не можешь позволять своим людям вести себя подобным образом.

— Чего ты хочешь от меня? — спросил я. — Я не могу следить за каждым их шагом.

Не знаю, что он думал обо мне тогда. Несомненно, он был возмущен тем, как я оспариваю его слова. Возможно, он даже сожалел о решении Мале поставить меня во главе отряда.

— Ты можешь научить их сдерживаться, — сказал Гилфорд.

— Они обученные воины, — возразил я, — а не мальчики в церковной школе.

— Значит, они должны помнить, кем они являются!

Я был так удивлен силой его голоса, что сделал шаг назад. В любом случае, почему я защищал их? То, что они сделали, было не правильно, я знал это, и сказал им. Но я видел, что их шутка родилась не из злого умысла или неуважения, как предполагал капеллан, а из разочарования. Я вспомнил, что чуть раньше сказал мне Эдо, и вдруг понял все.

Они действительно были обученными воинами, как и я. Их предназначением на этой земле было сражаться, и если они находились вдали от боевых действий, то становились слишком беспокойными. Сейчас они должны были бы идти маршем к Эофервику, но вместо этого оказались в английской глубинке, не имея понятия, что они тут делают и почему. Я хотя бы имел смутное представление о цели нашего путешествия, потому что Роберт Мале назвал одно имя.

— Кто такая Эдгита? — спросил я.