Верный меч

Теперь их осталось только шесть – по одному на брата – честный расклад. Я опустил ладонь на рукоять меча, сердце забилось быстрее. Я уже чувствовал азарт, которого не ощущал несколько недель, но сдерживался, дожидаясь, пока англичане не повернутся снова к жаровне и не ослабят бдительность.

– Вали их! – Взревел я, выскакивая из тени и на бегу выхватывая меч из ножен.

Первый из них повернулся ко мне, широко раскрыв глаза от изумления; он ткнул перед собой копьем, но я отбил его в сторону своим щитом и пронзил, прежде, чем он понял, что здесь происходит. Кровь брызнула из раны, когда я вырвал клинок, и он повалился на землю. Первый пошеееел!

Тот, что был в кольчуге, выхватил свой меч и набросился на меня, держа его обеими руками; он обрушил удар сверху, но я вовремя поднял щит, и лезвие отскочило от него, когда я отступил на шаг назад. Он оказался сильнее, чем выглядел, но слишком медлительный, так что, когда он замахнулся для нового удара, я, рванувшись вперед, ударил его щитом в грудь. Уже теряя равновесие, он выкрикнул несколько слов и упал на землю; когда он попытался встать, я уперся ногой ему в грудь и ткнул острием меча в лицо.

Двое англичан вверху кричали и бросали в нас копья, я повернулся как раз вовремя, чтобы отскочить от одного из них, и оно глубоко погрузилось в грязь. Еще пять человек в кожаных куртках мчались к нам из переулка, когда Уэйс, стиснув зубы, прикончил своим мечом последнего стражника у ворот.

– Мы справимся, – крикнул он мне. – Вы с Эдо поднимайтесь наверх.

По обе стороны ворот располагались проемы, за которыми виднелись ступени лестниц, ведущих наверх. Я взглянул на Эдо, а затем побежал в одну сторону, а он в другую. Мой плащ сползал, угрожая закрыть руку со щитом, и я отбросил его в сторону.

Я уже поднимался по деревянной лестнице, когда один из часовых встретил меня, целясь копьем мне в голову. Я нырнул в сторону и врезался в стену, сумев устоять на ногах, потом попытался достать его колено, но мой клинок встретил воздух. Он имел значительное преимущество, нападая сверху, и хотя я мог защититься от его ударов, я не мог подойти к нему ближе, чем на длину копья.

Он снова пошел на меня с возрастающей уверенностью, медленно спускаясь по ступеням и пытась ткнуть меня копьем в плечо. Я отступил, поощряя его продолжать атаку и отведя назад свою руку с мечом. Он попался на эту уловку и сделал глубокий выпад, но при этом открылся. Прежде, чем он успел восстановить равновесие, я метнулся вперед, ударив его под щит прямо в пах и повернув клинок, когда почувствовал вязкость живого тела. Его глаза распахнулись, и молчаливый вздох сорвался с губ; когда я отступил на шаг назад, его тело рухнуло и, кувыркаясь, покатилось к подножию лестницы.

Я оставил его и поспешил наверх на деревянную платформу, где Эдо уже теснил второго стражника к внешнему парапету. Англичанин закричал, когда его сбросили с ворот, и кричал, пока не коснулся земли, затем его крики стихли.

Отсюда я мог видеть весь город от моста до силуэта далекого собора. Эофервик просыпался. После того, как рога с севера затрубили в первый раз, на улицы стали выскакивать мужчины с факелами в руках, многие из них бежали к мосту в направлении этого зова, другие в нашу сторону. В полях и лесах на южной стороне я не мог разглядеть ничего, кроме темноты, но надеялся, что король и армия уже там, иначе все это было бы впустую.

– Идем, – сказал я Эдо.

Мы убрали наши мечи и поспешили вниз, стараясь не поскользнуться в том месте, где я убил часового. Его внутренности вывалились наружу, и ступени были скользкими от крови и дерьма.

Ночь наполнилась криками умирающих. Радульф вонзил клинок в горло нортумбрийцу; Филипп пнул жаровню под ноги бежавшего к нему англичанина, и когда тот отскочил, спасаясь от горящих углей, бросился на него. Остальные уже расправились со врагами, но крики и свет факелов из глубины города приближались. Кажется, Годфруа ранили в левую руку, но царапина казалась не серьезной; Уэйс уже занялся большим дубовым брусом, который удерживал створки ворот вместе, и мы присоединились к нему. Это оказалось труднее, чем я думал, и я сразу почувствовал, как напряглись мои плечи, но всем вместе нам удалось поднять его и бросить на землю, чтобы потом переключить все внимание на сами ворота.

Годфруа вскрикнул, и я оглянулся через плечо на улицу. В ста шагах от нас к воротам неслась толпа англичан с саксами и копьями наперевес; их было больше, чем я мог сосчитать на первый взгляд.

– Надо открыть ворота! – Сказал я, наваливаясь на железные полосы, которыми были скреплены доски ворот, но даже под напором нас двоих с одной стороны и троих с другой, створки не поддавались. Я видел, как приближаются враги, и знал, что если мы не сделаем это сейчас, бытва будет проиграна, едва начавшись. Наконец, с громким скрежетом ворота немного подались наружу.

– Толкаем! – Крикнул Уэйс. – Все вместе!