Верный меч

На наше счастье Саффереби оказался весьма процветающим портом: перевалочный пункт как для торговых судов, поднимающихся к Эофервику, так и для едущих на север путешественников. Посетив несколько пивных, мы собрали сведения о торговцах лошадьми и остановили выбор на Лигалфе. Это был пузатый здоровяк средних лет, с грубым лицом и нежно-голубыми глазами; похоже, его английская кровь была сильно разбавлена датской. Прихлебывая из бурдюка, он повел нас на двор позади пивной и показал больше десятка животных из находившейся здесь же конюшни. Большинство из них уже были довольно преклонного возраста, а некоторые настолько тощие, словно их кормили всего раз в неделю, но деваться было некуда, поэтому я выбрал девять, которые казались посильнее.

– Они не должны сдохнуть до Лондона, – заметил Эдо. Я взял его с собой в качестве переводчика, в то время как Гилфорд остался с дамами на корабле. – Там мы сможем их продать и вернем их стоимость.

– Мы никогда не выручим за них столько, сколько он просит, – сказал я и продолжал, понизив голос, хотя барышник в любом случае не мог понять меня.

Он хотел не меньше четырех фунтов серебра за девять кабыздохов, намного больше того, что Мале дал мне на всю дорогу.

– Я могу ошибаться, у него странный акцент и я понимаю не все слова.

– Скажи этому живодеру, что мы дадим полтора фунта.

Это была справедливая цена, учитывая состояние животных.

Лигалф выслушал Эдо с оскорбленным лицом.

– Фри паунда, – сказал он наконец и показал три пальца.

Его щеки побагровели, хотя я не мог определить, от злости или от теплого пива.

– Три фунта, – Эдо мог бы не переводить, потому что, как бы мало я ни знал английский, но считать пальцы я не разучился.

– Фри паунда, – повторил Лигалф.

От него несло кислятиной, когда он подошел ближе ко мне, размахивая бурдюком. Пиво капало с его бороды на могучее пузо.

Я плюнул на землю и сделал вид, что ухожу, но он поспешил за мной, и в конце концов остановился на двух фунтах, что все равно было больше, честной цены, но оказалось лучшим, чего мы смогли добиться. В любом случае Эдо был прав: лошади должны были довезти нас до Лондона.

Я оставил его сторожить наши покупки, а сам отправился к берегу, чтобы забрать остальных и попрощаться с капитаном. Мы находились недалеко от места, где Хамбре выплескивается в Немецкое море, и морской воздух наполнял мои легкие. Несколько десятков человек толпились около корабля, который лежал на берегу на камнях, поросших водорослями. В Сафереби не было настоящей пристани, ее заменяла широкая полоса песка, гальки и грязи, отделяющая землю от воды. Здесь были и другие суда, начиная от больших весельных лодок, принадлежащих, вероятно, рыбакам, до широких плоскодонных посудин с высокими бортами, которые я принял за паромы, и которые, как объяснил нам Гилфорд, дали имя этому месту. Ни одно из них не могло сравниться по величине с "Крылатым драконом", и было понятно, что привлекло внимание горожан: для них такой большой корабль был верным признаком богатства. Не могу сказать, что у нас были товары на продажу: "Дракон" был построен для войны, а не для перевозки грузов, и, кроме того, мы покидали Эофервик в такой спешке, что успели захватить только вещи, в которых крайне нуждались.

Вода стояла лужицами под корпусом корабля, и, подъехав ближе, я увидел, что киль раскололся в нескольких местах, когда мы чуть не сели на скалу. Капитан медленно шел вокруг корабля, осматривая каждую доску обшивки. Я оставил лошадь пастись на берегу выше отмели, и пошел к нему вниз, чувствуя, как мои башмаки погружаются в мокрый гравий. Поднялся сильный ветер, и облака быстро затягивали небо. Водяная пыль висела в воздухе, я чувствовал ее холодную влагу на щеках.

– Обер, – позвал я.

Он поднял голову, увидел меня и помахал рукой.

– Большие повреждения? – Спросил я, снова переходя на бретонский язык.

Я знал, что не скоро смогу снова на нем поговорить.

– Несколько царапин, – ответил он. Капитан рассеянно провел рукой по балке и снял занозу. – Мы еще поплаваем.

– Приятно это слышать.

– Да, хотя будет еще приятнее, если к нам придут хорошие новости из Эофервика.

– А если нет?

– Если дела будут плохи, мы поплывем до Лондона, – сказал он. – Тогда мы сможем там с тобой увидеться.

– Да, сможем, – сказал я, хотя, по правде говоря, не был уверен.

Я не знал, где мы окажемся после Уилтуна.

Он взглянул на пляж, потом на город и кивнул в сторону моей лошади.

– А ты едешь прямо сейчас?

– Да, – ответил я. – Время летит быстро, и нам надо ехать как можно скорее, если мы хотим добраться до Линколии сегодня к вечеру.

Он посмотрел на солнце, уже скрытое толстым слоем облаков, наползающих с юго-востока.

– Тогда надо поспешить.

Я кивнул.

– Если не успеем, то заночуем в какой-нибудь таверне.

– Разузнай получше о дорогах, – посоветовал Обер. – По своему опыту знаю, здесь всегда было неспокойно, и люди здесь не сильно обожают французов.

– Спасибо, – я пожал его жесткую ладонь. – Может, мы действительно скоро встретимся.

– Может и встретимся, – повторил он и улыбнулся.