Верный садовник

Джастин уставился в сгущающиеся сумерки.

— Иуда никого не убивал, — напомнил он. — Иуда предал.

— Но результат тот же. Иуда убил своим предательством.

Вновь долгое изучение сумерек.

— Есть неизвестный персонаж. Если Лорбир предал Тессу, то кому?

— Неясно. Возможно, Силам Тьмы. Я знаю только то, что помню.

— Силам Тьмы?

— В письме он говорил о Силах Тьмы. Я ненавижу эту терминологию. Он подразумевал «КВХ»? Возможно, он знает другие силы.

— В документе упоминался Арнольд?

— У Эбботт был проводник. В документе он фигурирует как Святой. Святой обращался к Лорбиру в больнице и сказал ему, что «Дипракса» — инструмент смерти. Святой более сдержан в выражениях, чем Эбботт, потому что он врач, и более выдержан, потому что лучше знаком с человеческой злобой. Но правда на стороне Эмрих. В этом Лорбир уверен. Эмрих знает все, а потому ей запрещено говорить. Силы Тьмы решили скрыть правду. Поэтому Эбботт убили, а Святого распяли.

— Распяли? Арнольда?

— В фантазии Лорбира Силы Тьмы утащили Блюма прочь и пригвоздили к дереву.

Оба помолчали, каждый чего-то стыдился.

— Лара также говорит, что Лорбир пил, как русский, — добавила она, словно оправдываясь, но Джастина интересовало другое.

— Он пишет из пустыни, но использует курьерскую службу в Найроби, — указывает он.

— Адрес напечатан, накладная написана от руки, письмо отправлено из отеля «Норфолк», Найроби. Фамилия отправителя читалась с трудом. Вроде бы Маккензи. Шотландская фамилия? Если письмо не находило адресата, его следовало уничтожить, а не возвращать в Кению.

— На накладной, как я понимаю, был номер.

— Накладную приклеили к конверту. Убирая документ в сейф, я, конечно, положила его в конверт. Само собой, он исчез вместе с документом.

— Надо обратиться в курьерскую службу. У них наверняка осталась копия накладной.

— В курьерской службе нет сведений об этом письме. Ни в Найроби, ни в Ганновере.

— Как мне ее найти?

— Лару?

Дождь барабанит по жестяной крыше, городские фонари с трудом пробивают туман. Бирджит вырывает листок бумаги из ежедневника, пишет длинный телефонный номер.

— У нее пока есть дом, но она скоро съедет оттуда. Вы можете справиться о ней в университете, но очень осторожно, потому что там ее ненавидят.

— Лорбир спал не только с Эмрих, но и с Ковач?

— Меня бы это не удивило. Но я уверена, что причиной ссоры женщин стал не секс, а молекула. — Она замолчала, проследив за его взглядом. Но он смотрит вдаль, где из тумана торчат только вершины холмов. — Тесса часто писала, что любит вас, — продолжила она, повернувшись к нему. — Не прямо, необходимости в этом не было. Она говорила, что вы — человек чести и никогда ею не поступитесь.

Бирджит собиралась уезжать. Карла устроили в «кенгуру», надели на него пластиковую накидку, из которой торчала только его сонная голова. Она взялась за руль.

— Тогда прощайте. Вы пройдетесь?

— Я пройдусь.

Она вытащила из-под плаща конверт.

— Здесь все, что я запомнила из романа Лорбира.

И записала. Почерк у меня плохой, но вы сможете его расшифровать.

— Вы очень добры, — Джастин убрал конверт во внутренний карман.

— Удачной вам прогулки.

Она хотела пожать ему руку, но передумала и поцеловала в губы, выразив самые теплые чувства и попрощавшись. Джастин подержал велосипед, пока она надевала шлем, а потом она оседлала своего двухколесного коня и покатила вниз по склону.

* * *

«Я пройдусь». Он шагал, держась середины дороги, поглядывая на темные заросли рододендронов по обе стороны. Фонари стояли на расстоянии пятидесяти метров. Он всматривался в темноту между ними. Добрался до подножия холма, прошел в десяти ярдах от припаркованного «Мерседеса». В салоне не горела лампочка. Двое мужчин застыли на переднем сиденье. По их темным силуэтам он не смог определить, те ли это мужчины, что проезжали мимо. Он продолжал шагать, и вскоре автомобиль обогнал его. Он не удостоил «Мерседес» и взгляда, но воображение подсказало ему, что мужчины не оставили его без внимания. На перекрестке автомобиль повернул налево. Джастин — направо, направляясь к городским огням. Рядом остановилось такси, водитель спросил, не подвезти ли его.

— Благодарю, благодарю, — торопливо ответил он, — но я хочу пройтись.

Такси уехало. Он шел по тротуару, держась подальше от мостовой. Еще перекресток, и он свернул на ярко освещенную боковую улицу. В дверных арках сидели на корточках молодые мужчины и женщины с мертвыми глазами. Мужчины в кожаных куртках, широко разведя локти, стояли на углах, говорили по сотовым телефонам. Оставив позади еще два перекрестка, он увидел впереди свой отель.