Верой и правдой

– Абсолютно, – подтвердил граф, в душе аплодируя прозорливому гоблину. – Смена династии в такое время смерти подобна. Даже в благополучные годы это вызвало бы в королевстве смуту и волнение. Нойманиды основали Глинглок и защищали его все эти годы. Какими бы они ни были, только Нойманидов признает простой глинглокский народ, и только за королем из этой династии он будет согласен пойти на смерть. К тому же, ваше величество, и не сочтите это лестью, вы уже успели завоевать доверие и возродили в королевстве веру. Если сейчас вы отстранитесь от власти, это решение, какими бы благими намерениями оно ни было продиктовано, приведет нас прямо в ад.

Георг задумался, граф и банкир ждали его решения, затаив дыхание. Наконец король прервал молчание.

– Что у нас происходит в Лондейле, Честер? – спросил он негромко.

– Лондейл держится, ваше величество. После давешнего ночного штурма южных ворот враг затаился, и нет сомнений, что он готовит очередную каверзу. Но Лондейл держится, держится еще и потому, что там верят в вас, ваше величество.

– Ладно, не агитируй, – отмахнулся Георг, – я уже и сам вижу, что смена династии не принесет желаемого результата. И не надо так сильно волноваться, я просто рассматриваю варианты и ищу выход, ибо без помощи со стороны нам все же не обойтись.

– Надо попробовать уговорить орков еще раз, – предложил граф и посмотрел на банкира.

– Я сделаю это, – согласно качнул головой гоблин, – но шансы почти ничтожны. Оркские послы дали понять, что решение их твердо. С Нойманидами они общих дел иметь не будут.

– Хан Адылай не любит эльфов, и он должен к тому же понимать, что после нас они непременно возьмутся и за них, – заметил граф.

– Хана-то как раз можно было бы и уговорить, – ответил гоблин. – Но, к сожалению, сейчас от его мнения мало что зависит. Как вы прекрасно знаете, пока совет старейшин не вручит ему священный меч, все решают девять верховных судей-биев. Биев же, в свою очередь, можно уговаривать хоть до скончания времен, но они все равно не изменят своего решения, потому что всего лишь выражают общую волю оркского народа. А простые кочевники-орки в некоторых вопросах не слушают разумных доводов, а слушают вместо этого свои большие зеленые сердца, которые им говорят, что нельзя прощать Нойманидов, жестоко и публично умертвивших двух священных для них троллей. Ваш брат, ваше величество, подложил вам огромную свинью. Хотя стоит признать, что он не сам до этого додумался, эльфийские и гномьи послы потратили много золота на уговоры его любимых фаворитов.

– Да, с казнью братьев Спенсеров мы явно поспешили, – мрачно отозвался граф Честер. – Надо было бы растянуть это удовольствие на более долгий срок. А мы им просто головы оттяпали, и все. Дешево отделались братишки.

– Это уже неважно, – рассеянно заметил Георг, о чем-то напряженно размышляя. – Братья Спенсеры, как и мой царственный брат, ушли в прошлое. И уже наша задача решать проблемы настоящего, чтобы у нас было будущее.

– Я предприму еще одну попытку, – кивнул банкир, – но прошу не ждать от нее чудес. От послов, хана и девяти верховных биев в этой ситуации мало что зависит, как я уже говорил.

– Я по своим каналам тоже посмотрю, возможно, мы сможем-таки найти рычаг для неотразимого воздействия на наших степных соседей, – отозвался граф Честер.

– Нет, – внезапно сказал король, приняв наконец решение. – Сделаем по-другому. Я поеду к оркам сам. Если нам нужно убедить простых орков, то сейчас самое время для этого. Все племена собрались на джайлау[3], и я смогу там к ним обратиться, тогда у нас, по крайней мере, появится шанс.

– Племена собрались на джайлау, но вдоль границы постоянно кочует небольшими аилами клан Белой Куницы. Куницы не пропустят большую группу людей к джайлау, вас встретят стрелами, ваше величество, – предупредил короля граф.

– Большую группу они не пропустят, – согласился с ним Георг. – А десять человек запросто. Меня, пятерых рыцарей для охраны от нелепых случайностей, трех целителей для этой же цели и барона Бланше, его острый ум сможет мне там пригодиться.

– Это безумие, ваше величество, – неодобрительно покачал головой граф, – и огромный риск.

– Бросьте, Честер, – усмехнулся Георг, – в степи чтят гостеприимство.

– Да, но не по отношению к врагам, – возразил ему граф. – Орки, правда, не враждуют с Глинглоком, но род Нойманидов объявлен у них вне закона. На вас не будет распространяться закон гостеприимства, ваше величество.

– По крайней мере, они меня выслушают, – отрезал Георг. – И это не обсуждается. Приготовьте охрану и целителей, Честер, и известите Бланше. Мы выедем на рассвете. Нельзя терять времени, скоро кланы разбредутся по своим кочевьям, и мы упустим единственную возможность договориться.

– Ваше величество, – мрачно сказал граф, смиряясь с его решением, – вряд ли вам это поможет, но все же предупредите орков, что, если с вами что-нибудь по их вине случится, я начну личную охоту за ханом и девятью верховными биями.