Вероятная причина (ЛП)

Эдмондс воспринял все это философски. Он случайно узнал, что Лаура Годвин вызвала Августу к смертному одру и добилась от нее обещания остаться с судьей до его отставки. Он также знал, что старый джентльмен основал солидный трастовый фонд на имя Августы.

Старик покорно принял таблетки и запил их водой. Она отдала ему папку.

— Вы должны быть твердыми с ними, — прошептал он, когда она ушла. — Терпеливым, но твердым. Именно их должен утвердить Сенат. Они думают, что управляют этим местом. А может, они делают это. Он перевернул открытую папку. — Ага, вот оно. Первое подслушивание, Калифорния, тысяча восемьсот шестьдесят второй год, после того, как протянули телеграфный провод через Скалистые горы. И Калифорния была первым штатом, который сделал подслушивание преступлением. Но генералу Джебу Стюарту из кавалерии Конфедерации было все равно. У него был свой, личный аппарат для подслушивания. Не сказано, как они это делали. Может быть, подключались параллельно. А потом Александр Грейам Белл изобрел телефон в тысяча восемьсот семьдесят шестом году, и началось самое интересное. Нью-Йоркская полиция активно занималась этим делом уже несколько лет, когда в тысяча восемьсот девяносто пятом году в судах и газетах вспыхнула первая судебная тяжба. А вот записка по делу Верховного Суда 1928 года, «Олмстед против Соединенных Штатов». Федералы прослушивали по телефону четырех возмущенных торговцев ромом. Он откинулся назад в счастливом раздумье. — Сухой Закон, Бен. Еще до вашего рождения. У каждого был свой бутлегер. Проще говоря. Подсматривание в глазок. Внезапный налет. Но джин для ванны... кхе-кхе. Вот, почему они пронесли его контрабандой.

— А что случилось с четырьмя контрабандистами рома?

— Верховный суд заявил, что их конституционные права не были нарушены подслушиванием, и что доказательства, полученные путем подслушивания, были приемлемы. Холмс, конечно, не согласился. «Грязное дело... правительство играло недостойную роль». — И знаете, это заняло у нас тридцать лет, но постепенно мы пришли к мнению Холмса. Через десять лет после Олмстеда в деле Нардоне против Соединенных Штатов мы признали, что Холмс, возможно, отчасти прав, но только в отношении доказательств, представленных в федеральном суде. Мы все еще не думали, что четвертая и пятая поправки применимы к судам штатов. И, наконец, в деле Мэпп против Огайо мы распространили эту доктрину на штаты. В те первые дни, когда мы, наконец, нашли несколько случаев незаконного прослушивания, мы заставили считать их нарушением прав. Некоторые из ранних различий были просто мифическими. Если просверлить дыру в стене и просунуть в нее микрофон, это будет нарушением закона. Но если просто повесить микрофон на стену с внешней стороны, то это было нормально. А если в стену воткнуть острый микрофон, это будет законно, если он не пройдет насквозь, при условии, что он не коснется вентиляционного канала. Но, конечно, все эти приятные различия теперь похоронены в сносках. Сегодня любой вид электронного подслушивания является незаконным, и доказательства, полученные с помощью подслушивания, могут быть исключены в любом суде страны, даже если полицейские прослушивают по решению суда. Бергер против Нью-Йорка. Но вы думаете, что наши решения прекратили подслушивание?

— Уверен, что нет.

— Конечно, нет, мой мальчик. Фактически, мы удвоили его. Полиции теперь придется прослушивать в два раза больше, чтобы получить улики, которыми они могут доказать, что не подслушивали. А подслушивание телефонных разговоров — самый простой трюк в мире. Бывшие сотрудники телефонных компаний большого города делают это лучше всего. Они звонят служащему в ремонтную секцию и спрашивают о клеммной коробке и расположении «пар» — двух контактов для конкретного телефона. В каждой клеммной коробке, в близлежащем подземном канале есть несколько пар. Они находят нужную пару, подключают микротелефонную трубку, и они в деле. Они могут подключить дюжину линий от дюжины различных терминалов до пустой комнаты в соседнем здании, и один человек будет контролировать все линии, с автоматическими магнитофонами, которые запускаются всякий раз, когда набирается номер. Я думаю, что в то или иное время все важные телефоны в Вашингтоне прослушивались.

— Конечно, не наши телефоны.

— Конечно, мой мальчик. Нас широко перехватывали в тысяча девятьсот тридцать пятом и тридцать шестом годах, в деле «Эшвандер против ТВА». И, возможно, в другие моменты, о которых мы никогда не узнаем.

— Холмс был прав. Это грязное дело.