Вероятная причина (ЛП)

Он основал кафедру логики Берка в Гарварде. Его знаменитый текст «Логика в апелляционных решениях» (посвященный ему самому) состоял в основном из аннотированных выдержек из его собственных решений. Он не знал и был равнодушен к тому, что другие думали о его великолепном нарциссизме. На самом деле он считал себя скромным и выискивал ситуации, в которых его скромность могла быть обнаружена, замечена и прокомментирована. Долгая любовная связь Роланда Берка с самим собой не потускнела с течением времени: она была безмятежной, не омраченной любовными ссорами. В его кабинете не висело ни одного портрета, только зеркала.

Эдмондс иногда удивлялся собственной реакции на Берка. Отнюдь не испытывая презрения или насмешки, он завидовал уверенной, эгоистичной, свободной от сомнений интеграции знаменитого юриста в его кодифицированную среду и его систему логики, которая так легко разрешала все вопросы в черно-белом цвете, без каких-либо оттенков серого.

— «Пси», — начал Берк, — это вздор, нелогичный по самому своему определению. Однако как я покажу, логика требует, чтобы мы взялись за это дело. Есть только две возможности: а) отклонить ходатайство и б) удовлетворить его. Если мы отклоним, это создаст прецедент, что Верховный суд откажется рассматривать конституционные вопросы, связанные с «пси». Наш отказ будет истолкован нижестоящими судами как одобрение ордеров на выдачу ясновидческой информации. Такое последствие совершенно немыслимо. Это оставляет нас, следовательно, только со второй альтернативой — б), то есть удовлетворить запрос. Логически, мы должны удовлетворить.

— Что и требовалось доказать, — пробормотал Годвин на латыни.

Берк высокомерно проигнорировал его.

— Благодарю Вас, мистер Берк, — сказал верховный судья. — Мистер Мур?

Николас Мур из Луизианы говорил, растягивая слова. — Не согласен. Это не тот случай, который суд должен принять. Даже если есть федеральный вопрос, в чем я сомневаюсь, мы можем его отклонить. Со времени пересмотра закона «О судебной системе» в 20-х годах мы были вольны отклонять практически любое дело, которое мы хотели, за исключением вопросов между Штатами или Штатами и правительством Соединенных Штатов. Это вопрос политики. Мы можем рассматривать не более ста-ста пятидесяти дел в год, менее десяти процентов поступающих к нам апелляций. Каждое наше решение должно пролить свет на некоторые текущие судебные проблемы и сформулировать принципы руководства судами низшей инстанции в тысячах аналогичных дел. Мы сделали это со случаями подслушивания разговоров, со случаями десегрегации, со школьными молитвами. Но сколько дел, связанных с «пси», в настоящее время находится на рассмотрении в судах низшей инстанции? Ни одного, насколько я слышал.

— Мистер Блэндфорд?

— Я согласен с Муром, — задумчиво произнес Массачусетский судья. — Мы очень интересовались подобными вещами в Салеме триста лет назад. Мы сжигали людей на костре за меньшее. Мы не были слишком уверены в Боге, но мы определенно верили в дьявола. Надеюсь, это не свидетельство тенденции. Мы не церковный суд Средневековья. Мы не можем вернуться. Не думаю, что нам стоит вмешиваться. Нет, никогда больше.

— Спасибо. Мистер Ловски?

Судья Ловски подозрительно уставился на сейф. — Все это отдает зловонием. Но я согласен с господином Берком. Мы должны принять это. Если мы откажем в этом деле, каждый мировой судья в стране выдаст ордер по «пси». Сравните, Гудвин. Это возвращение к общим ордерам Британии восемнадцатого века. У нас была небольшая революция по этому поводу. Мэдисон, Записки Федералиста. Билль о правах, Мэдисон, в процитированном месте, и все будет насмарку. Через несколько лет мы получим сотню сейфов за то же самое. Там же. Время остановить это сейчас.

— Мистер Рэндольф?

Судья Рэндольф говорит во всех случаях с медленной резкостью, будто диктуя резчику по камню бессмертные надписи на антаблемент нового, величественного федерального здания. Он вырезал:

* КОНСТИТЦИОНЙ * ВПРОС *

А потом помрачнел, потому что первое слово при данных обстоятельствах было, пожалуй, лишним. Его клерки всегда совещались с клерками судьи Ловски, подбирая с непревзойденным мастерством сноски Ловски к сноскам Рэндольфа. Результат читался как страницы в «Своде законов третьего». Эта процедура требовала, чтобы судьи всегда соглашались; они находили это небольшой ценой, чтобы заплатить за изысканный результат.

— Мистер Эдмондс?