Вероятность возвышения (СИ)

Еле заметная, но всё же вполне заметная для немало ходившего по лесам человека тропинка тянулась, огибая широкую и очень невысокую возвышенность, именно туда, где вестница Карлы мне и говорила. Можно было даже не следовать за тропкой, а сразу идти в нужное место, но для подстраховки я забрался повыше, залез на торчащую глыбу и вгляделся. Нужную полянку было видно даже отсюда, единственная прореха в кронах деревьев.

Не спеша дошагав до увиденного места, вслушиваясь в лесное звучание и оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного, я вышел к краю полянки и тут же замер. Нет, вытянутый, но невысокий замшелый камень никакого опасения не вызывал, и даже лежащее без движения на нём тело девочки не настораживало. А вот фигура в одежде, похожей на лесную расцветку, сидящая рядом и склонившаяся над ней, почему-то сильно меня напрягла. Особенно тем, как быстро повернула в моём направлении лицо, хотя я не издавал почти никаких звуков при движении.

Пару мгновений мы изучали друг друга. Женщина, с забранными сзади блондинистыми волосами, весьма красивая. Фигуру под мужской одеждой с висящим сзади плащом видно не было, но общая худоба выдавала стройность и гибкость. На вид незнакомка не выглядела угрожающе, но учитывая её чутьё и внешность, была весьма опасной. Однако, нужно было узнать, что её нужно от Нольки и зачем она вырубила девочку.

***

Лорелл был весьма раздосадован. Уже пару недель, двигаясь скрытно и не заходя в поселения, он тщательно избегал мест, где его могли узнать. Эта стерва Мелисса из дома Газели, с тех пор, как взяла управление в свои руки, делает всё, чтобы осложнить ему жизнь. Мало того, что за ним охотятся, так ещё и любому, предоставившему о нём сведения, обещана награда. Рано или поздно, с ней придётся решить этот вопрос, но Лорелл сначала хотел справиться со своей главной проблемой, отравляющей ему жизнь уже несколько десятилетий. С тех самых пор, когда он отрёкся от дома Ласточки.

Ульвийский следопыт со вчерашнего утра, когда, наконец, добрался до места назначения, не только успел отдохнуть и восстановить силы, но и сделал уже несколько кругов вокруг выглядевшего довольно заброшенно и опустошённо Оплота, для разведки и выяснения возможности проникновения. Ему даже удалось аккуратно подслушать пару-тройку разговоров, используя «шёпот леса», однако к цели услышанное его не приблизило.

Ничего интересного в окресностях дома целительниц ульвийский полукровка не нашёл, кроме двух мест: небольшой потрёпанной, давно не подновляемой землянки и странного камня с плоской верхушкой. В землянке лежали два мёртвых тела, судя по степени разложения около года, над ними успели поработать дикие звери и насекомые. Судя по размерам костей, проглядывавших в обглоданных местах, два взрослых мужчины, возможно гурры. Следов разумных вокруг ставшей для них гробницей землянки Лорелл не обнаружил. Необычность камня была в том, что он весьма походил на алтарные, но это не мог быть алтарь Диты или Ираса, иначе он не валялся бы здесь в таком виде. Алтарём той, о которой помнят лишь немногие природники, передавая проклятое нынешними богами имя друг другу лишь шёпотом, это также быть не могло, ощущения всё ещё скрытой внутри силы были другие.

Бывший диверсант так и не придумал достаточно надёжного способа проникнуть внутрь, дабы найти нужного человека, главным образом, потому что даже не представлял, кого именно надо искать. Его соображения о том, что это может быть номка-целительница, дали трещину после беседы с одним весьма любопытным полукровкой в таверне неподалёку от северных отрогов Скалистого хребта, одной из немногих мест, где полуульв не боялся лишних глаз и ушей. Тот, поглядев на предоставленную ему записку, бережно хранимый Лореллом дар оракула, весьма однозначно выразился о том, что непонятный язык его родным языком быть не может. Однако, обдумывая эту беседу теперь, в голову бывшего садовника закрались сомнения в его компетенции или же непредвзятости. Незнакомец мог ошибаться, либо из своих неизвестных соображений дать неверный ответ, поэтому отбрасывать возможность того, что Лорелл изначально был прав, не стоило.