Вероломная обольстительница

Но даже сейчас, зная, что никакого чуда не было, что он лишь от скуки играл с ней, она не могла сдержать слез. А ведь раньше она никогда не плакала! Теперь же слезы катились у нее по щекам при каждом воспоминании о случившемся. Каждый взгляд, каждое слово, каждое его прикосновение живо отзывались в памяти. И всякий раз она содрогалась от сожаления о том, что волшебство оказалось лишь искусной игрой опытного соблазнителя.

Играя с детьми, она трижды убегала в уборную, чтобы они не заметили ее слез. Но она не могла скрыть от них беспокойства во взгляде. Они засыпали ее вопросами, пытались обнимать, – и от этого ей становилось лишь хуже. Эти дети, покинутые, оставшиеся без родителей, нуждались в ее заботе. Лишь эта мысль мешала ей погрузиться в страдание с головой. Это из-за нее она не стала отменять традиционное пятничное представление. Ее разбитое сердце – не повод, чтобы лишать их развлечения, к которому они привыкли и которого всякий раз ждали с нетерпением. Собравшись с духом, она объявила, что представление начинается, – и дети мигом разбежались по постелям.

В этой группе было тридцать шесть ребят от семи до десяти лет. Она любила каждого из ста двадцати воспитанников приюта Каса-до-Сол, но к этим детям она относилась по-особому. Особенно она полюбила одного из них, восьмилетнего Диего, который сейчас помогал ей с последними приготовлениями. Подключив ее телефон к колонкам, он, широко улыбаясь, прыгнул в постель.

Она начала сказку, на ходу включая музыку и сменяя костюмы. Она всегда готовила для них собственные версии сказок. В сегодняшней главная героиня, Белоснежка, чем-то напоминала Робин Гуда. При помощи семи гномов она спасала прекрасного принца от чар злой королевы, мечтавшей превратить его в бездушного монстра и выйти за него замуж. Забыв обо всем, она отдавалась своему представлению, заставлявшему детей заливаться хохотом.

– …И с тех пор они жили долго и счастливо.

Поклонившись под бурные аплодисменты мальчишек, она по очереди подошла к каждому из них, чтобы подоткнуть одеяло и пожелать доброй ночи. Как всегда, к Диего она подошла в самом конце, протянув ему электронную книжку, чтобы он мог читать под одеялом: подобно ей, он был неутомимым книгочеем. Повиснув у нее на шее, Диего тихо шепнул ей:

– А ты можешь попросить своего друга, чтобы в следующий раз он пришел пораньше и поболтал с нами?

Элиана с улыбкой посмотрела на черноволосого мальчугана в уверенности, что речь идет об очередной детской фантазии:

– Ну, и как же выглядит мой друг?

– Он похож на супергероя.

– И он носит костюм?

– Нет, он в синих джинсах, черной футболке и куртке. А на левой руке у него повязка.

Элиана и не подозревала, что фантазии Диего могут быть настолько подробными.

– Но это же обычная одежда. А если у него на руке повязка, значит, он не такой уж неуязвимый. Почему же он тогда похож на супергероя?

– Потому что он ростом выше двух метров и похож на замаскированного Бэтмена. Он пришел в середине сказки, и его никто не заметил. Он приложил палец к губам, поэтому я тоже молчал. Это твой друг? Или твой муж?

– Значит, никто его не заметил? А… – И тут слова застряли у нее в горле. Она почувствовала это.

Его аура.

Она повернулась к двери как раз вовремя, чтобы заметить, как высокая фигура, стоявшая в темном коридоре, отделилась от стены.

Рафаэль!

Она с трудом поднялась на ноги навстречу ему. Он шел к ней и аплодировал, хотя одна рука у него была на перевязи, как и говорил Диего.

– Это была лучшая версия «Белоснежки» из всех, что я видел. И лучшее представление. Ты губишь свой талант. Тебе следовало бы выступать на сцене.

В одежде, точно описанной Диего, повседневной и вместе с тем элегантной, он был обезоруживающе красив. Небритость придавала ему вид пирата – похитителя сердец.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

Не обращая внимания на гнев, сквозивший в голосе Элианы, он нежно провел пальцем вокруг ее опухших глаз:

– Я заставил тебя плакать.

– Я сама заставила себя плакать. – Элиана усилием воли пыталась подавить дрожь. – Но я больше не плачу. Ответь на мой вопрос.

Вместо ответа Рафаэль повернулся к Диего:

– Спасибо, что не выдал меня и дал досмотреть представление Элианы. Она всегда так здорово выступает?

– Всегда, – с энтузиазмом закивал Диего. – Она единственная, кто нас смешит. И кто заставляет меня задуматься.

В глазах Рафаэля блеснуло пламя, когда он перевел взгляд на Элиану:

– Она и меня заставляет делать… много разных вещей. Только она. – Затем он вновь посмотрел на Диего, протянув ему руку: – Рафаэль.

Мальчик с радостью потряс его руку:

– Диего.

Элиана смахнула слезы с глаз, глядя, как Рафаэль с улыбкой пожимает руку маленькому сироте. Что это? У всемогущего магната не может быть ничего общего с этим покинутым мальчишкой. Она ничего не знала о нем, и все же не могла себе представить, чтобы он когда-нибудь был так же несчастен, как Диего. Хотя… каким на самом деле было его детство, выковавшее его железную личность, сделавшее его неотразимым?