Вероломство

Все будет хорошо. Они уберутся отсюда — кто бы там ни был… С Джедом все в порядке… И с Там…

Сердце ее колотилось, возникло неприятное ощущение тошноты, но ей не пришлось долго ждать.

Дверь распахнулась, и в спальню ввалился низенький вьетнамец бандитского вида. Сначала он не заметил Ребекку, которая понимала, что ее револьвер — ничто по сравнению с его АК-47. Ей хотелось слиться с деревянной панелью, исчезнуть.

Убийца направил ствол на спящего младенца.

Ребекка в ужасе вскричала:

— Нет!

Она выстрелила, заранее приготовившись выдержать отдачу мощного револьвера. Пуля задела плечо жирного вьетнамца. Тот выругался и переключил внимание с девочки на Ребекку. Ей не удалось даже сбить его с ног. Руки у Ребекки дрожали, в глаза стекал пот, застилая взгляд. Она знала, что ее второй выстрел должен быть удачнее первого, и надо торопиться, пока вьетнамец не пришел в себя и не вскинул свой автомат.

В спальню ворвался еще один человек. Ребекка подумала, что это, должно быть, Джед, но увидела белые, как снег, волосы и АК-47 в руках. Я погибла… Мы все погибли…

Вторжение напарника отвлекло вьетнамца. Ребекка воспользовалась этим и выстрелила еще раз.

Вторая пуля попала вьетнамцу в ногу. Он упал, стиснув зубы, но немедленно перевернулся и вскинул автомат.

Белоголовый человек закрывал дверной проем. Ребекке было некуда бежать. А между ней и ребенком — вьетнамец. Каким надо быть законченным мерзавцем, чтобы выстрелить в ребенка?

Она не могла оставить Май на верную смерть.

И еще она знала то, что было неизвестно ни вьетнамцу, ни белоголовому: в ее револьвере кончились патроны.

«Здесь только два патрона», — сказал ей друг деда, вручив револьвер.

Все это промелькнуло в голове Ребекки за долю секунды, потребовавшуюся вьетнамцу, чтобы определить цель.

Она метнулась под кровать.

Но выстрелил белоголовый. Не в Ребекку — во вьетнамца. Ребекка протянула руку — схватиться за расшатанное бюро Джеда. И повернула голову к распростертому телу. Грудь того была вся в крови. Ребекка слышала, как этот человек упал на пол — молча, с окончательностью, от которой Ребекку затошнило.

На кровати заплакал ребенок.

Она не имела понятия, что станет следующим шагом белоголового, поэтому старалась выдавить из себя слова — просьбы, мольбы — но у нее ничего не получалось.

Он опустил ствол, взял автомат в одну руку и медленно приближался к Ребекке.

— Вы должны взять ребенка и вашего друга и уехать из Сайгона, — сказал он с мягким французским акцентом. Он взял ее ладонь, дрожащую, холодную, влажную. — Теперь все зависит от вас. Вы поняли?

Она старательно вглядывалась в его лицо.

— Там?

— Я не сумел спасти ее. — Голос его дрогнул, а в глазах появились слезы. — Простите.

— Что… — Ребекка начала всхлипывать, стараясь сдержать волны приближающейся истерики. — Почему?

Француз нежно провел пальцами по ее губам.

— С вами все будет хорошо, — сказал он с твердой уверенностью. — Забирайте ребенка, забирайте вашего друга. И с рассветом уезжайте из Сайгона. Отправляйтесь домой.

— Не знаю, смогу ли я…

— Вы — сможете.

Она внимательно посмотрела на него.

— Кто вы?

Но он уже шагал к двери и вышел быстро, беззвучно.

Май все плакала, не переставая. Ребекка оглядела квартиру, чувствуя себя совершенно беспомощной. С чего начать? Всхлипывая, она взяла на руки ребенка — крошечный, теплый комочек — стала баюкать девочку. Там погибла… Малышка, твоя мама погибла…

С трудом подавив в себе новую волну страха, Ребекка с девочкой на руках пошла в гостиную.

И увидела тело Там, неестественно раскинувшееся на полу близ входной двери. С первого взгляда она поняла, что Там мертва.

— Там… О Господи…

Джеду удалось перевернуться на спину. С искаженным от боли лицом он пытался сесть. Ребекка, придерживая ребенка у плеча, опустилась рядом с ним на колени. Он был страшно бледен. Но направленный на Ребекку взгляд оставался ясен.

— Боже мой, Ребби… — сказал он.

— Молчи. Береги силы.

— С тобой все в порядке?

Она кивнула. Слезы струились по ее лицу.

— Мы выберемся отсюда. Я люблю тебя, Джед.

Он прислонился к стене, не в состоянии ответить.

В 10.48 утра по сайгонскому времени 29 апреля 1975 года посол Грэхем Мартин уведомил государственного секретаря Генри Киссинджера, что началась операция «Выбор-IV». Это было последним и наименее предпочтительным вариантом полномасштабной эвакуации американцев из Сайгона: на вертолетах. На вертолет не посадишь столько людей, сколько в самолет. А это означало, что не все вьетнамцы, желающие выехать из страны, смогут сделать это.