Вероника. Девственница для дьявола (СИ)

Пусть и робкие, едва уловимые, но они прорастали из-под снега, как первые весенние цветы. Это происходило. И он не должен узнать или понять этого. Это уменьшало мои шансы на выживание.

Но! У меня был выход!

Спасение ото всех — невинность, которой я просто обязана лишиться! Без нее я не нужна никому. Точно! Это выход и надежда на жизнь. Но кто это сделает? Не Стиан, это и понятно. Как мне найти моего спасителя?

За небольшим окном стремительно темнело, и подкинув поленья в затухающий очаг, я забилась в дальний угол кровати. Часов в этом мире не было и точно определить истекшее время практически невозможно. По ощущениям в одиночестве я провела уже больше часа, начиная ожидать появления мужчины.

У входа послышались шорохи, и я поднялась, взволнованно запечатлев взгляд на двери. Хоть он и был летающей тварью, черным колдуном и несносным боссом, но я, поостыв и поразмыслив с легкой душой ждала его возвращения.

Возможно потому что он был меньшей из зол, или потому что я проникалась к нему очень быстро.

Шорохи послышались вновь, но внутрь не спешили заходить…

Чувство тревожности не заставило ждать себя долго, и не придумав ничего лучше, я, шелестя льняной рубахой, кое-как забралась в очень маленькое пространство под кроватью… и только успела затолкать обе ноги, как дверь с грохотом распахнулась, так что в рамах зазвенели стекла и в очаге потух огонь, пуская в потемневший мрак сизую дымку.

Некрепкие половицы натужно заныли под тяжестью больших распластанных в сторону ступней с когтями…

Бьёрнс вернулся! И развеселит же его мое поведение.

Придерживая короткую рубаху, я заспешила назад, высовывая наружу голову. Мои волосы тут же обвились на чьей-то сильной руке, и я закричала от острой боли. Меня грубо вытащили из укрытия.

— Какой сюрприз. Одна и без охраны… — коряво прогремел грубый бас, и мое тело кинули на кровать.

Как же я ошиблась, эта тварь не была Стианом…

Огонь потух, не давая рассмотреть страшного гостя, и то что оно расправляло в своих руках… мешок, как я поняла чуть позже, когда на мою голову опустилась плотная материя и сомкнулась на щиколотках. Они пришли за мной…, и теперь никакая выдумка не способна спасти мою жизнь…

ГЛАВА 22. Дар Хельхейму

Жгучий холод снова обтянул мое едва одетое тело, пронзая голые ступни, торчащие из-под грубой мешковины, ледяными иголками.

По звукам я поняла, что меня бросили на дно лодки, комковато застеленной соломой и шкурами. Через голову переступили увесистые ноги похитителя. И посудина рывком оторвалась от берега, начиная раскачиваться на воде.

Тварь не понесла меня по воздуху, а выбрала водный путь. Но почему? Насколько я видела, это озеро не имело выходов к большой воде. Хотя я могла и ошибаться. С каждым мощным гребком лодка раскачивалась сильнее, стенки которой стонали от скрежетания ледяных обломков. Эти звуки отдавались внутрь, на время успокаивая бешено трепыхающееся сердце.

Стиан не мог далеко улететь. Он успеет нагнать нашу лодку. Обязательно успеет. В этом я не сомневалась, в ожидании обратившись в слух.

Сердце отбивало и отбивало ритмичные дроби, а лодка разрезала озерную воду, все дальше удаляясь от маленького домика. Холод медленно, но верно пробирался внутрь разогретого тела, и биению сердца начало вторить клацанье зубов.

Я сжалась сильнее, пытаясь сохранить утекающее тепло. И сверху приземлилось увесистое меховое покрывало. Время, как песок утекало сквозь пальцы, но ничего не происходило. Ни криков, ни шума крыльев, ни звуков борьбы. Ничего. Как же так…

Вдруг что-то начало меняться.

Лодочник оживился, переступая с ноги на ногу. И мощнее заработал веслами. Вот, случилось! До взбудораженного рассудка донеслись голоса. Грубые мужские голоса. Незнакомые голоса… Лодка зашаталась, и по ее днищу заскрежетали камни. И снова послышался всплеск воды, погружая нас в воду. Звуки нарастали и приобретали разновидности. Голоса смешивались с треском, шелестом и жужжанием.

Проплыв какое-то расстояние нас вновь замотало. Мозги прорезал ужас, когда на мне сомкнулись чьи-то руки… от резкой смены положения замутило. Желудок болезненно впился в позвоночник. Тело закинули на плечо и голые ступни безвольно замотались в воздухе. Я не кричала, и не сопротивлялась. Смысла не было.

Чувствительная кожа улавливала мощные колебания воздуха. Уже более теплого и мягкого. Похититель, куда-то поднявшись, вступил на твердь, удобнее уложив на плече мое скрюченное тело, и быстро зашагал вперед.

Мешковина больно натирала лицо, а выдыхаемый воздух скапливался, образуя конденсат. И снова меня окружили мужские голоса. Рыкающие, резкие произношения, из которых я не понимала ни слова, кроме интонации. Одни были тихими, мирными. Другие — громкими и восторженными. Сомнений больше не оставалось…

Стиан меня не спас. Я попала к древнему народу — викингам-язычникам. За нами звонко захлопнулась дверь, и меня бросили на теплую твердь.