Вероника. Девственница для дьявола (СИ)

— Я много, что знаю девочка… а оттого и лишился своих глаз. Этому миру нужно то, во что он верит. И эти чудеса случаются. Здесь возможно все.

— Выходит, вы тоже бывали на большой земле?

— Бывал, дорогая… Родился и умер. И снова родился здесь, нарастив крылья и мощь.

— Не может быть! — не поверила я.

— Может. Все может быть, если хорошо себя обманывать, девочка. Здесь я царь. Здесь я Бог. И не хочу терять своего положения несмотря, как ты говоришь, на призрачные предположения. У каждого своя правда, милая. У каждого своя. Бери одежду и облачайся, пока не подхватила ангину. Кушай и пей. Мне не нужна больная и голодная жертва. Сегодня ты королева.

ГЛАВА 23. Морская болезнь

— Спасибо. Ваша лживая забота так приятна моему невинному сердцу, — съязвила я.

— Кушай, кушай и не паясничай. Стиан тебе не сможет помочь, чтобы там не обещал… Это он на большой земле властелин, а здесь уже давно утратил былую славу… Конунг, как к племяннику, питает к нему теплые чувства, и я не лезу, так как для викингов родная кровь, значит очень много… но я не упускаю его из виду ни на мгновение. Ни на мгновение, дорогая… — проронил старец и удалился на место под лестницей.

— С вами приятно было пообщаться… — процедила я, отведя взгляд от затянутых кожей глазниц, которые, несмотря на их отсутствие, так и хотелось выколоть.

Я выдохнула, и провела ладонью по своему скудному одеянию… да, одеться мне не мешало. В двух шагах лежала корзинка из которой виднелись яблоки и плотная темно-бордовая ткань. Дары мне. Нагнувшись я потянулась за красивой мягкой материей, и вытянула большой кусок ткани, оказавшийся длинным расклешенным платьем с рукавами и высоким воротом. Самое то, что нужно.

Я неуклюже расправила материю, пытаясь понять, как это одеть. И после нескольких неудачных попыток, стараясь не думать о присутствии слепого старика, я все же натянула теплую материю, спрятав от этого мира дрожащее тело. И на душе сразу улеглось и успокоилось. Чувствовать себя полностью одетой очень комфортно и приятно.

Взгляд снова упал на корзинку, из которой торчал наливной бочок розового яблока. И руки сами потянулись вниз. Был здесь и хмельной напиток, и хлеб, и мясо. Быстро покончив и с этим, я бухнулась обратно на отведенное для меня место. Теплая одежда, раскачивающийся трюм, довольный желудок и винный хмель быстро убаюкали мое изожженное тело и разум. Я отключилась, не успев понять того и сама.

Священное дерево воистину было исполинским! Его огромный ствол по ширине ровнялся храму, расположенному под его раскидистыми ветвями. А вокруг рассыпалась прекрасная невысокая рощица, припорошенная белоснежным снежком.

Чудо, а не место! Если бы не одно обстоятельство — каменный стол с прорубленным ложем для отекания крови…

И вот она — очередная жертва, с улыбкой на лице добровольно опускающаяся на его холодную гладь. Под острый нож слепого старца… а вокруг люди. Много людей, столпившихся полукругом, с такими же благоговейными улыбками провожающие своего сородича к горячо чтимому Богу Тору…

Взмах! Блеск острия и тихие булькающие хрипы… и по желобу заструилась свежая дымящаяся кровь, отдавая тепло холодному ветру… остывающее тело унесли, очистив камень для следующего обреченного.

Меня подвели к жертвеннику и спустили ворот бордового платья, положив его на плечи. Скрутили волосы и закололи на макушке. Нетвердо стоящее тело подхватили крепкие руки Стиана и хотели положить на следы свежей крови… но не выдержав, я забилась в его руках…

— Ника… Ника… чёрт бы тебя побрал, — ворчал знакомый и уже дорогой сердцу голос. — Открой глаза, ненормальная. Вот, так. Все хорошо, — убаюкивали ласковые, теплые речи. — Сон приснился.

— Приснился… — протянула я, с трудом растерев сонные глаза, полные слез.

— Воды хочешь? — тише спросил он, опасливо оглянувшись назад.

— Хочу, — ответила я, и поднялась, приняв сидячее положение. Опустив голову в ладони, я быстрыми движениями растерла виски, старалась забыть страшные сцены из сна. И не сразу заметила груду тел, спящих вокруг меня в разных позах… это зрелище подействовало отрезвляюще! И не меньше трезвили смрад и вонь, исходящая от немытых тел и пропитанных потом одежд.

— Держи, — прошептал мужчина, вернувшись с кружкой воды.

Корабль практически не мотало. Море было спокойно. Вот ведь как бывает — и на вертолете, и на корабле и все меньше, чем за неделю…

— Они что здесь все спят? — также тихо переспросила я, взглянув на тень под лестницей.

— Элита, — изрек он.

— Слепой тоже здесь? Он слышал твои слова? — с тревогой понизилась я, осушив кружку.

— Здесь. Видел его…

— Видел и сказал мне эти слова? — прозвучал удивленный голос.

— Ты должна была их услышать несмотря ни на что. Ложись обратно. Не привлекай внимания. Мне позволили стеречь тебя, — в приказном тоне продолжил он, и с усилием опустил меня обратно. Сам тоже лег. Напротив, так что наши глаза неотрывно смотрели друг на друга.

— Что приснилось?

— Лучше тебе не знать этого… — протянула я, сглотнув слюну, и судорожно продолжила. — Тебе нужно лишить меня невинности.

— Нет! — отрезал он.