Вероника, я люблю тебя! (СИ)

Марк наклоняется ко мне, и наши губы сливаются в нежном поцелуе. Его губы — то, что мне нужно сейчас, чтобы почувствовать себя лучше, увереннее, почувствовать себя хоть кому-то нужной! Руки Марка смыкаются на моей талии, я обнимаю его широкие плечи. Я так люблю его! И, чтобы ни говорила моя мама, я знаю, моё чувство настоящее, а не просто мимолётное увлечение. Он сейчас такой близкий и родной, что я чувствую, как от нежности к нему слёзы наворачиваются на мои глаза. Блин, ещё не время плакать!

— Ника, — Марк чувствует мои солёные слёзы. Он немного отстраняется, а потом целует мои мокрые щёки, собирает мои слёзы губами.

— Она не стоит твоих слёз.

Если бы он знал, что я плачу не из-за матери, а потому что очень сильно люблю его.

— Я не понимаю до конца её поступка, — говорю, когда на моём лице уже нет слёз.

— Я вообще удивляюсь, как она может быть твоей матерью. Вы такие разные на самом деле. Прямо, как небо и земля. Или зима и лето. Ну, или спелая клубничка и засушенный виноград.

— Марк, — возмущаюсь я. — Что ты несёшь?

А сама улыбаюсь.

— Я имел в виду, что спелая клубничка это ты! — Он притворно строго качает головой. Наклоняет голову набок, поднимает бровь, осматривает меня.

— Ты определенно не похожа на изюм.

Хлопаю его по плечу. Он смеётся.

— Она на самом деле монстр. Я больше, чем уверен, что не переживает за тебя. Она переживает за себя, — говорит вдруг Марк. Лицо его абсолютно серьёзно. Ни тени улыбки.

— Она сказала, что я её позорю.

— Чем? Тем, что встречаешься со мной? Ника мы живём не в восемнадцатом веке. Встречаться с парнем в твои годы это нормально. И тебе даже не нужна компаньонка!

Я улыбаюсь.

— Мама возмущена моим поведением. Она считает, что я развязная маленькая сучка.

Больно от этих слов.

— Она просто привыкла, что ты всегда дома и ни шагу без неё не делаешь. А теперь ты изменила своё поведение. Ты не сделала ничего плохого, Ника.

— Это ты так считаешь.

— И, между прочим, ты ещё девственница, хотя твоя мама думает по-другому. Да она просто уверена, что я тебя трах…

— Марк, я не люблю это слово.

Прикрываю уши руками.

— Хорошо, она уверена, что я уже засунул свой…

— Марк! — Я ржу, ещё сильнее зажимая уши. Ну, что за человек? Пошлость на пошлости!

— Так вот, ты меня, в общем, поняла. Тебе не обидно?

— Что?

— То, что твоя мамаша считает, что мы с тобой спим, хотя это не так? Она, наверно, разочаровалась бы, узнав правду.

Улыбка до ушей.

— Ты невыносим!

— Бываю, ага.

Я вздыхаю. Смех, конечно, помогает отвлечься от проблем, но они всё равно никуда не исчезают. Мне нужно решить, что делать дальше. Где вообще мне сегодня ночевать? Начнём с этого.

— Нужно решить, где мне сегодня ночевать, — говорю я.

— Что, значит, тебе? Хочешь меня прогнать?

— А ты не против водиться с бездомной? — Усмехаюсь я.

— Чёрт, — хлопает он себя по лбу. — Я и забыл, что первый пункт в списке моих личных правил: не дружить с бомжами!

Я прыскаю.

— Ника, неужели ты решила, что я оставлю тебя одну?

— Нет, просто…

— Мы можем поехать к моему папаше или обратно в загородный дом.

Я качаю головой.

— Я не могу ехать к твоему отцу после того, что случилось в субботу. А за город очень далеко. Мне завтра на учёбу. Придётся вставать слишком рано. Часа в четыре.

— Так-то рано зачем? До города около двух, а не четырех часов! А то и меньше. Мы же останавливались по пути.

— Так надо. Я должна хорошо выглядеть!

Марк фыркает.

— Ника, ты красавица. Тебе не надо часами намалёвываться, чтобы хорошо выглядеть.

Я поджимаю губы. Марк берёт мои руки в свои.

— Гостиница?

Нет. У меня, по правде, есть один вариант, но я не уверена. Хотя. Я могу обратиться только к одному человеку. Только она может помочь мне.

— Достань, пожалуйста, мой телефон из сумки, — прошу Марка.

— Кому будешь звонить? — Он тянется к заднему сиденью и достает мой мобильный из кармашка сумки.

— Только Лидия может мне помочь сейчас. У неё есть квартира и она пустует. Как-то она предлагала мне пожить там, если я захочу съехать от мамы.

— У тебя были такие мысли?

— Нет, но Лидия всё равно предлагала.

Марк кивает. Я набираю номер моей начальницы, и она почти сразу берёт трубку. Я рассказываю ей, что случилось. Некоторое время она молчит. Потом просит приехать. Она сразу же соглашается дать мне ключи от квартиры, она совсем не против, что я поживу там.

— Какой адрес? — Спрашивает Марк, когда я кладу трубку.

— Некрасова восемь. Это частный сектор. Знаешь, где это?

— Найдём.

Мы быстро добираемся до дома Лидии. Дом небольшой, на заднем дворе расположился сад. Лидия его обожает, ухаживает почти как за родным ребёночком. Я много часов провела в доме Лидии, когда была меньше. Мама часто оставляла меня с ней. Я была рада. Мне с Лидией было комфортно, весело и интересно.

Я иду в дом. Марк остаётся в машине.

Лидия взволнована. Она протягивает ключи. Я беру.

— Ника, мне так жаль.

Киваю.

— Знаю. Спасибо, что позволяете пожить в Вашей квартире.

— Это совсем несложно. Я уже давно предлагала тебе это. Ты с Марком приехала?

— Да.

Я вижу, что руки Лидии немного дрожат. Что с ней такое?

— Ты хорошо держишься, — говорит она тихо.