Вероника из Тарлинга

Поскольку все кресла и стулья в приемной были заняты, мужчины сбросили на пол подбитые мехом плащи и усадили на них своих дам и не только своих. Несмотря на подавленное настроение многих присутствующих — шутка ли, за соседней стеной готовился покинуть мир несгибаемый Гальбо, исподволь начались игривые перемигивания и томные вздохи.

Конечно, всеобщее внимание уделялось сестрам из Тарлинга. Повезло же пригожим провинциалкам — одна из них точно станет королевой. Причем, королевой молодой и, кажется, легко поддающейся советам.

Но откуда вообще взялась эта толстуха Санлиза? Ее забытый богом Гарлок — крошечное поместье в предгорье, когда же успела неприметная вдовушка перебраться в столицу, подружиться со старшей сестрой и свести своих лупоглазых девчонок с младшей… Верно говорят, что наглость второе счастье! Ох, уж эти деревенские выскочки!

Статная леди Аглея, манко шурша пурпурными шелками и поражая белизной оголенных плеч, демонстративно прохаживалась по коридору, изредка заглядывая в залу. При этом всякий раз взор ее красивых глаз обращался на кремовое простенькое платье Вероники, находя в избраннице герцога все больше изъянов.

Среди легкой суматохи поражала спокойная приветливость Терезы. Она крепко сжимала ладонь сестры и добродушно кивала в ответ на сочувственные возгласы вельмож. Ее по-детски забавляла шумиха вокруг собственной персоны.

А перед взором уставшей Вероники расплывались алые шелка и зеленый бархат чужих нарядов, длинные перья шляп трепетали на сквозняке, от ароматов мускуса и амбры кружилась голова. Чья-то рука в бежевой перчатке предложила питье, но леди Санлиза перехватила кубок и зачем-то пригубила его первой. А затем отставила в сторону, заявив, что вино слишком крепкое и лучше бы принести чистой воды.

— Вам надо быть стойкой, дорогая госпожа, — убеждала она свою подопечную, заботливо поправляя локоны Вероники, выбившиеся из простого узла. — Позже мы иначе уложим волосы, вы будете выглядеть более представительно. Как и подобает…

Рассеянно выслушав почти материнские наветы соседки, Вероника склонилась к сестре, словно желая защитить ее, а возможно, и самой набраться сил от единственного близкого здесь человека.

— Ламарк мечтает отправиться в морское путешествие к островам пряностей, — шепнула Тереза, не забывая послать улыбку постному лику старого барона, что подошел к ее креслу с шерстяным пледом. — Гальбо нас уже благословил. Государь такой славный, жаль, что очень слаб.

Крупные слезы вновь потекли из прекрасных очей чувствительной девушки и вокруг тотчас одобрительно зашмыгали носы, а нежные ручки дам потянулись к надушенным платочкам.

Немного разбавить унылое ожидание утра удалось лишь странному господину в крикливом наряде шута. Он ворвался в залу, оседлав деревянную трость с набалдашником в виде лошадиной головы. Рыжие волосы его смешно подпрыгивали под клетчатым колпаком с дурацкой погремушкой наверху.

— Эгей! Папаша — кормилец все еще жив? Какая досада, я полагал, старый лентяй уже вкушает неземные плоды в обществе крылатых дев без малейшего одеяния на тугих чреслах.

Обведя насмешливым взглядом притихшее общество, Свартель закинул свою палку на узкое плечо и принял самую высокомерную позу.

— Я едва не проспал главное веселье. Говорят, тут где-то прячется будущая королева. А с чего бы ей скрываться, скажите на милость! Может, она безобразна, поскольку на ее личике тролли молотили горох? Или она с детских лет не отвыкла грызть ногти? Или обожает на завтрак свежий чеснок? Покажите мне красотку, я сразу скажу, пойдет ли корона ее длинным ушам.

Мрачного вида грузный мужчина, стоящий у бардовых занавесей окна, скрестил руки на груди и сухо ответил:

— На месте будущей королевы я бы велел вас повесить!

Нисколько не смутившись, шут мигом повернулся к нему:

— Бросьте! Женское платье вам не пойдет, если только пару подушечек подложить к обвислому заду…

— Мерзкий болтун! Я собственными руками тебя придушу!

Неизвестно, чем бы завершилась эта свара, за которой с величайшим интересом наблюдало скучающее прежде сообщество, но створки дверей в королевскую опочивальню с грохотом распахнулись, и бледный юноша-паж выкрикнул ломающимся «петушиным» голоском:

— Король Этельред Гальбо скончался! Да здравствует король Конта Гальбо де Маликор — названный сын покойного.

Вероника опустила голову, судорожно вцепившись пальцами в несвежее кружево рукава леди Санлиз — та как раз бухнулась на пол у ее колен. В мыслях снова пронеслись сумбурные видения — заросший травой яблоневый сад Снегирей, хрустальный амулетик, зажатый в детской ладошке и базарная площадь, где кроме ощипанных каплунов и сыра торговали тайком скабрезными сочинениями и картинками.