Версаль и рейнские сепаратисты

Активное участие в антинациональном движении не испортило политической карьеры почти никому из буржуазных политиков. Буржуазия легко простила им антинациональные грехи, тем более что грехи эти были всего лишь внешним отражением ее собственных стремлений. Было сделано все, чтобы действия, совершенные буржуазными политиками-сепаратистами до 1 июня 1919 года, были или забыты, или поданы как совершенно невинные законные деяния.

Чтобы дать возможность бывшим видным сепаратистам избежать судебного преследования, был специально создан судебный "прецедент". На сепаратистском процессе 1928 года "Лимбург против газеты "Штадт-Анцейгер"" в качестве свидетеля выступил имевший репутацию ярого антисепаратиста обер-бургомистр Дуисбурга Ярес.

Ставя своей целью оправдать деяния сепаратистских вождей, Ярес заявил: "В период мучительной нужды, затронувшей нас всех, обсуждалась теоретическая возможность выхода из создавшегося положения. Однако дистанция между всеми партиями… и сепаратистами ясна…".

На вопрос защитника о переговорах с французами, которые вел Гаген, Ярее ответил: "По моему мнению, при оценке идей, обсуждавшихся в то время, необходимо исходить из того, что все должно было произойти с полного согласия центрального и прусского правительств… Преступный сепаратизм, это было ясно всему миру, начал свое существование лишь с мая, самое позднее с 1 июня 1919 года"[186].

Основываясь на высказывании Яреса, суд вынес специальное определение, в котором говорилось:

"…Действительно, для каждого в тот момент, то есть с 1 июня 1919 года, должно было быть ясно, что дальнейшие переговоры с д-ром Дортеном противоречат интересам отечества и являются преступными… Суд предлагает гражданскому обвинителю в первую очередь… представить доказательства того, что и после 1 июня 1919 года влиятельные лица от имени известных кругов рейнского населения… особенно руководящие деятели какой-либо партии от имени и по поручению партийного руководства, вели переговоры с д-ром Дортеном по вопросу о Рейнской области…"[187].

Юридически подобное определение означало, что доказательства преступной деятельности сепаратистов не будут приниматься во внимание, если они относятся к периоду до дортеновского путча. Фактически этим определением суд провозгласил полную реабилитацию сепаратистских вождей из числа лидеров партии центра и других буржуазных политических партий.

Именно так это и было понято современной немецкой прессой. В специальном обзоре, посвященном процессу "Лимбург против газеты "Штадт-Анцейгер"" "Кёльнише цайтунг" писала:

"Кёльнский суд… предпринял выходящий за пределы обычного шаг — что-то вроде полуофициального заявления по поводу упомянутых выше событий. Суд счел, что если среди рейнского населения в конце 1918 и в 1919 году имели хождение идеи создания Рейнского государства в рамках Германской империи, вызванные стремлением сорвать аннексионистские планы Франции, то это нельзя считать достойным презрения сепаратизмом. Все это было вполне порядочным"[188].

Вопреки обычным нравам буржуазной политической жизни, активное участие лидеров партии центра в сепаратистском движении почти не использовалось ее конкурентами в целях политического уничтожения противников. Наоборот, в награду за умение своевременно сменить лозунги на сепаратистских лидеров посыпался град почетных назначений.

4 апреля приказом германского правительства в Кёльне была создана подкомиссия мирной делегации. Задачей подкомиссии было "обеспечение и защита интересов оккупированной левобережной Рейнской области". Председателем этой комиссии, имевшей широкие правительственные функции, был назначен не кто иной, как только начавший отходить от сепаратистского движения Аденауэр[189].

Впоследствии Аденауэр стал председателем немецкого "Совета городов", рейхсрата и даже однодневным рейхсканцлером Германии.

Вовремя отошедшие от сепаратистского движения Тримборн и Каас скоро оказались во главе партии центра. Тримборн стал председателем ее парламентской фракции, Каас — председателем партии.

Но для того, чтобы скрыть прошлые антинациональные грехи, буржуазии понадобились и "козлы отпущения". Ими были избраны одиозные фигуры Дортена, его "министров" и некоторых второразрядных деятелей партии центра, вроде Кастерта и Кукхофа. Они были объявлены единственными сепаратистами, врагами нации, предателями родины, иностранными агентами. На этих, в сущности, исполнителей распоряжений "реабилитированных" лидеров были обрушены потоки наигранного "национального гнева". В то время, как Аденауэр заседал в рейхстаге, Дортену пришлось укрыться под защиту французских властей. В то время, как Аденауэр получил предложение сформировать кабинет министров, Дортен был заочно судим за измену родине.

Была еще одна крупная жертва неудачи сепаратистского движения — генерал Манжен.