Версаль и рейнские сепаратисты

В этих условиях во влиятельных буржуазных кругах Западной Германии, в частности в Баварии и Рейнской области, начал приобретать популярность проект, предусматривавший в случае революции и поражения Германии создание федерации западногерманских земель и объединение этой федерации с Австро-Венгрией и Польшей. Это новое государственное объединение должно было стать консервативно-католическим барьером против наступающей с Востока революции и в то же время быть приемлемым для победительницы — Антанты. Осуществление этого проекта, по мнению его авторов, помогло бы западногерманским землям избежать неприятных последствий поражения, обеспечило бы консолидацию самых отсталых, реакционных районов Центральной Европы и изолировало бы самые «опасные» по своему революционному духу районы Германии (Берлин, Саксонию, портовые города Севера).

Этот проект смыкался с планом создания так называемой дунайской федерации, выдвигавшимся близкими к Ватикану кругами.

Так, в статье, называвшейся «Старая, новая и будущая империя», говорилось о необходимости создать после войны центральноевропейскую федерацию, которая должна будет объединить Германию, Австро-Венгрию и вновь созданное королевство Польшу в рамках государственного союза, в котором главную роль будут играть его католические части — Австрия, Польша и Бавария.

Пропагандируя эту идею, автор статьи подчеркивал, что «принцип национальности — опасный принцип, созданный атеистическим духом современности, и что мнение, согласно которому оправданным и желательным является образование государств только на национальной основе…. представляет собой заблуждение»[12].

Таким образом, взгляды части германской буржуазии, продиктованные страхом перед революцией и последствиями грядущего поражения, и выдвинутый Ватиканом план создания католической реакционной центральноевропейской державы во многом совпадали.

Не удивительно, что проводниками подобного рода идей в Германии явились в первую очередь представители партии центра — партии, «счастливо» сочетавшей защиту интересов немецкой буржуазии с пунктуальным выполнением директив центра международного католического движения — Ватикана.

Поскольку создание западногерманской и дунайской федераций требовало в качестве предварительного условия «выхода» западногерманских земель из состава германского государства, отдельные представители партии центра в Западной Германии стали пропагандировать и эту мысль.

Один из руководителей Баварской народной партии (БНП) — своего рода филиала партии центра в Баварии — Хельд, выступая 28 октября 1918 года в баварском ландтаге, заявил: «Нельзя связывать свою судьбу с рейхом в тот момент, когда приходится считаться с возможностью его развала. Возникает вопрос: не должны ли южногерманские земли объединиться с Австрией?»[13]

В Рейнской области в качестве проповедника отделения западных земель от Германии и создания нового государственного образования выступил влиятельный деятель партии центра католический священник Фробергер.

В течение долгого времени Фробергер был руководителем «немецкой провинции» международного католического ордена «белых отцов».

В 1911 году Фробергер вышел из ордена «белых отцов», чтобы посвятить себя политической деятельности, и сразу же был назначен на пост руководителя международного отдела ведущей рейнской, а фактически и общегерманской газеты партии центра «Кёльнише фольксцайтунг».

Осенью 1918 года Фробергер посетил Швейцарию, встречался с швейцарским бундесканцлером и с официальными представителями Франции. После возвращения из Швейцарии Фробергер стал все более откровенно выступать за создание Рейнской республики, которая смогла бы заключить сепаратный договор со странами Антанты[14].

3 ноября 1918 года в результате провокаций со стороны морского командования в Киле — главной военно-морской базе Германии — вспыхнуло восстание моряков. К морякам немедленно присоединились рабочие. Кильское восстание сыграло роль спички, поднесенной к пороховому погребу, каким был в то время германский тыл.

Действия людей типа Хельда и Фробергера говорили о наличии определенных сепаратистских тенденций. Однако это еще не было сепаратистским движением в прямом смысле слова, так как настоящим движение становится тогда, когда в него включаются не отдельные представители, а целые группы господствующих классов, и сепаратистские идеи превращаются хотя бы для части господствующих классов из проблематичных проектов в насущный лозунг дня.

Это и произошло в тот день, когда немецкая буржуазия ощутила, что почва уходит из-под ее ног, в день начала германской революции в ноябре 1918 года.

4 ноября в Вюртемберге начались массовые забастовки.