Версаль. Мечта короля

– Какие милые цветочки, – равнодушным тоном произнесла Беатриса.

– Тебе, наверное, принесли, – сказала Софи, шмыгая носом и вытирая слезы.

Подойдя к вазе, Беатриса увидела записку, искусно спрятанную между стеблей и прикрытую листьями. Загородив букет спиной, она осторожно достала послание и увидела букву «h».

– И кто же прислал тебе цветы? – спросила Софи.

Беатриса не отвечала.

– Мама, это что, секрет?

– Надо же, опять этот зуб заныл, – сказала Беатриса, уклоняясь от вопроса дочери. – И успокоительная настойка кончилась. Придется пойти к аптекарю.

Она торопливо надела плащ.

– Я недолго, – сказала она дочери.

Пряча лицо под капюшоном плаща, Беатриса покинула дворец и вышла в город. Обратно она вернулась под вечер, но отправилась не к себе, а прямо в кабинет Фабьена. Не постучавшись, Беатриса толкнула дверь… Фабьен был один. Он сидел за столом и, вооружившись увеличительным стеклом, изучал какую-то бумагу со странными письменами. В кабинете было сумрачно; единственная свеча уже догорала.

– Вижу, вы обожаете книги, – сказала Беатриса.

Удивленный ее неожиданным появлением, Фабьен поднял голову:

– Что?.. Да. Я люблю читать. Мне тут попался интересный трактат о шпионах в античном Риме, – сказал он, опуская увеличительное стекло.

– Мне нравятся мужчины, любящие читать.

Беатриса вышла из сумрака и встала в круге тусклого света. Она украдкой поглядывала на лист с письменами. До прихода сюда она успела подкрасить губы и кокетливо распустить волосы. Проходя мимо Фабьена, она погладила его по плечам, но не остановилась. Подойдя к дальней стене, Беатриса толкнула другую дверь. Фабьену не оставалось иного, как последовать за нею.

В соседнем помещении у Фабьена была устроена комната пыток. На полках лежали веревки, кандалы, щипцы, сверла, молотки и железные прутья. Столы густо покрывали пятна засохшей крови. Беатриса сняла с полки пару кандалов.

– Вы испытываете наслаждение от вашей работы? – спросила она.

– Я бы не назвал это наслаждением. Скорее удовлетворение.

– А вам не больно видеть, как люди страдают?

– Об этом я стараюсь не думать.

Фабьен встал за спиной Беатрисы, откинул ей волосы и коснулся затылка. Нежность ее кожи странным образом подействовала на него, вызвав сильное сердцебиение.

– Когда вы наказываете своих жертв, вы смотрите им в глаза? – спросила Беатриса.

– Всегда, – ответил Фабьен.

Он обнял плечи Беатрисы и повернул ее к себе, намереваясь поцеловать. Беатриса вдруг ударила его по лицу, до крови разбив губу, после чего провела пальцем по разбитой губе и слизала кровь.

Фабьен следил за ней. Рот и сейчас еще жгло от удара. Поведение Беатрисы потрясало и возбуждало его. Он втайне желал чего-то подобного.

– Черта между болью и наслаждением тонка, – сказал он.

– А разве есть такая черта? – усмехнулась Беатриса. – Я что-то не заметила.

Толкнув Маршаля на стул, она оседлала его. Подол ее платья задрался. Руки Фабьена инстинктивно обхватили ее нагие, разгоряченные бедра. «Боже, что со мной?» – думал он. Беатриса укусила его в шею, словно намереваясь поглотить живьем. Фабьен оскалил зубы и одним движением сбросил ее на пол, где теперь уже он оказался сверху. Рванув ткань, он почти разорвал корсаж ее платья, обнажив большие, налитые груди Беатрисы. Она лежала, тяжело дыша, и улыбалась от наслаждения.

И вдруг он остановился. Его руки замерли.

– Что с вами? – спросила Беатриса.

– Я… я еще ни разу… не был с женщиной.

Беатрисе сразу вспомнился тот момент, на празднике два года назад, когда они с Фабьеном оказались на траве и он вяло оправдывался, что «не может так сразу». Кто бы мог подумать?

– Силы небесные! – засмеялась она. – Вам придется многому учиться!

Беатриса стянула с него штаны. Фабьен встал, подхватил ее на руки и припечатал спиной к стене. Цепи и кандалы выразительно зазвенели. Беатриса широко развела ноги, призывая войти в нее, что он и сделал… Он совершал все новые толчки, а она стонала и извивалась в его руках.

Никто из них не заметил, что дверь тихо отворилась. Несколько мгновений Лорена с ужасом смотрела на происходящее, потом так же тихо закрыла дверь.

Они были вдвоем в тишине и сумраке спальни Генриетты. Генриетта лежала на подушках, Людовик сидел рядом. Единственная свеча бросала тени на стены и их лица.

– Прошлый раз я был недостаточно учтив с тобой, – сказал Людовик. – Помнишь, как в детстве мы любили убегать к ручью?

– Помню.

– Сначала нам нужно было перепрыгнуть через канаву, а потом пройти мимо крестьянского дома. Там все время лаяла собака. Последний отрезок пути лежал через лесок. Нам он тогда казался большим лесом, и мы думали, что это место заколдовано.

– Да, – тихо сказала Генриетта.

Людовик замолчал. Генриетта ждала, не зная, какие мысли владеют им сейчас. Ей казалось, что он сражается с какими-то давними страхами.

– А почему ты вспомнил про те прогулки? – спросила она.

Людовик улыбнулся, и в это мгновение Генриетта почувствовала, что он по-прежнему ее любит и остается ее другом.