Версаль под хохлому

Именно Игнат велел ему после смерти Петра Леонидовича бросить работу и уйти из дома. Но когда молодой человек послушался, ангел неожиданно покинул его. Некоторое время Леонид жил один. Затем встретил Марину, женился, родилась дочка. И тут Игнат вернулся.

Марина не нравилась ангелу категорически. Таисию Петровну, тещу Лени, он не переваривал.

– Убегай от них, – зудел Игнат. – Скорей!

Но у Маркелова росла Анечка, на нем лежала ответственность за девочку, он не хотел, чтобы дочь росла без отца, и сопротивлялся херувиму, как мог. Один раз Леонид, думая, что жена крепко спит, стал швырять в сердито кривящегося Игната подушки и бормотать:

– Изыди! Оставь нас!

– Кого ты гонишь? – раздался голос супруги, проснувшейся в неподходящий момент.

Леонид знал: не стоит знакомить Марину с Игнатом, они друг другу не понравятся. Но он так устал и измучился, что вывалил правду.

Жена отреагировала иначе, чем когда-то родители и учительница. Она обняла его и стала утешать:

– Игнат на самом деле не ангел, а черт, который прикидывается херувимом, оборотень, замысливший тебя извести. Давай сходим к доктору, подберем витамины. Ты очень много сочиняешь, порой сутками сидишь за пианино, сильно похудел.

– Игнат заставляет меня постоянно работать, – сказал Леня, – объясняет, что так жил Моцарт.

– Вольфганг Амадей умер, не дожив до сорока лет, а я не хочу тебя потерять, – ответила Марина. – У нас маленькая дочка, ей нужен папа. От сиропа шиповника тебе хуже не станет. Врач наверняка посоветует нечто такое, растительное.

Марина быстро нашла хорошего специалиста, и тот поступил так, как она и прогнозировала: дал список лекарств с очень простыми названиями. На кухне теперь хранилось много упаковок. Например, одна туба с мелкими голубыми пилюлями – аскорбинка в сахарной глазури, другая с длинненькими ярко-зелеными таблетками – другие витамины. Плюс к тому Маркелову делали уколы для аппетита, а на ночь супруга давала Леониду желтые толстые и длинные трудноглотаемые пилюли валерьяны. Очень быстро у Маркелова наладился сон, он приятно пополнел, стал намного спокойнее. А главное – от него ушел Игнат. Но! С одной стороны, композитор был рад избавлению от авторитарного, наглого, иногда даже агрессивного херувима, который пытался подмять его под себя. С другой, именно Игнат нашептал Леониду лучшие мелодии, рассказал о существовании особой, лечебной или, наоборот, убивающей музыки, внедрил в сознание Маркелова мысли о необходимости спасти человечество при помощи его симфоний. Игнат сильно мешал Лене, прямо как враг, но и очень помогал, как лучший друг. Он был этакий двуликий Янус, позитив и негатив. И вот теперь минус ушел, но вместе с ним пропал и плюс...

Егор нажал на кнопку, остановив запись.

– Ну, что скажете?

– Шизофрения? – предположила Лиза. – Хотя вот так, на расстоянии, диагноз не поставишь. Для лиц, страдающих данным заболеванием, характерны социальная самоизоляция, бред, слуховые и зрительные галлюцинации, что мы и наблюдаем в случае Маркелова.

– Весьма интересен рассказ о таблетках, – вмешалась я. – Маленькие голубенькие – аскорбинка, здоровенные желтые – валерьяна... Не знаю насчет витаминов и уколов для аппетита, но с этими двумя чистый обман. Лекарства Леня начал принимать, когда Аня была маленькой, то есть в конце восьмидесятых – начале девяностых. В стране тогда импортных медикаментов было не найти, тотальный дефицит всего, пустые полки. Марина ухитрилась достать нужные пилюли. На что угодно готова спорить, они были советского производства, на импортные у нее просто не хватило бы денег. Тогда аскорбинка, если только была не с глюкозой в виде огромных белых таблеток, выпускалась в шариках противного желтого цвета, голубыми они никогда не были. Таблетки валерьяны не длинные и не трудноглотаемые. Марина поступила грамотно. Она не испугала мужа предложением пойти к психиатру, отвела его якобы к терапевту за «витаминчиками». И Леня поверил жене. Судя по тому, что Игнат покинул Маркелова, лечение оказалось удачным, галлюцинации Леонида удавалось держать под замком.

– Никаких упоминаний о том, что Леонид Петрович состоял на учете в психдиспансере, нет, – перебил меня Костя.

– Ничего удивительного, – согласилась я. – Люди поколения Маркелова хорошо знают: зарегистрируешься у психиатра, прощайся с карьерой, поездками за границу, вождением машины. Даже сейчас, когда у нас вроде нет принудительного психиатрического лечения и вокруг свобода с демократией, очень многие шизофреники предпочитают не афишировать свои проблемы, посещают частные клиники или находят платного лекаря.

– Еще меня очень смутили слова Маркелова о том, что Вероника и Виктор, съев плохо прожаренное мясо пекари, заразились клеточной анемией, как выразился композитор, – заметила Лизавета. – Думаю, речь идет о серповидноклеточной анемии. Она...

Егор остановил ее.

– Погоди! Обязательно все нам расскажешь, но сначала давайте дослушаем интервью Ильи Горбунова до конца.

Глава 24