Вершалинский рай

Остальные тоже вспомнили свои семьи, хозяйства. Посерьезнели и заторопились в дорогу.

4

В ряду событий, каждый день происходящих в относительно большом городе, инцидент в гродненском соборе был незначителен, чтобы получить широкую огласку, — не каждый очевидец счел своим долгом рассказать о нем дома. Зато Грибовщина встретила своих баб как настоящих героинь. Через день-другой этот случай оброс невероятными подробностями. Они множились и разлетались, как мощные солнечные протуберанцы по самым дальним селам.

— Слыхали, что грибовщинские бабы натворили в Гродно? — взволнованно говорили и наши, страшевские тетки. — Весь город вверх ногами поставили!

— Не говори! — подтверждала Кириллиха таким тоном, будто сама была при этом. — Как раз шел молебен, Тэкля с бабами внесла портрет Ильи на паперть и стала говорить слово божье. Батюшка хотел ее остановить, а портрет ка-ак засветится, ка-ак заблестит!.. Батюшка — дёру, как был, в ризе и с кадилом, так и вбежал на колокольню!

Кириллиха горящими глазами обвела слушательниц:

— Истинный бог!.. А народ, какой был в соборе, давай бабам в ноги кланяться да говорить: «Давно мы про вашего Илью знаем, но попы, холеры, не подпускают нас к его учению! Спасибо вам, сестрицы, что свет нам открыли!» А потом повыкидывали все иконы из притвора и Альяшовы портреты развесили!..

— Вся улица, говорят, завалена ликами архимандритов, архиереев и митрополитов разных! — дополнил Рыгорулько.

Но мешок подробностей у Кириллихи еще далеко не иссяк.

— Разбушевался народ по всему городу. Прибежал архиерей — консистория оттуда рукой подать! — успокаивать стал. Народ ни в какую! Тогда владыка давай бабам золото совать полными горстями, чтоб только ушли из церкви. А бабы: «Нет, не на таких напал, мы тебе не продадимся!» Видит владыка, что они неподкупные такие, почесал затылок, подобрал полы — и бегом в староство по телефону с самим маршалком говорить, чтобы быстрей давал войско…

— Во припекли! — восхитился Рыгорулька.

— Пускай теперь Пилсудский усы покрутит в своей Варшаве, пускай знает наших! — включился в разговор Клемусов Степан. — Он что себе думает — завоевал нас от России, и это ему так пройдет? По курортам только будет разъезжать себе? Не, брат, не вы-ый-дет!

Кириллиха дала Степану высказаться, оглянулась вокруг и полушепотом сообщила:

— И войско на усмирение выслали!..

— Так вот почему наш Иван — он вчера картошку возил в Гродно — видел солдат у собора! — догадалась Сахариха. — И у других церквей крутятся! Только, говорят, все с девками под руку!

— Стерегут, чтобы и туда не добрались наши, а девок берут для близиру! — разъяснил Рыгорулько.

— Бабы наши в тюрьме?

— Должны выпустить, если народ бунтует! — уверенно сказала Сахариха.

У Кириллихи и на это был ответ:

— А какая Тэкля молодчина! Подлетает к ней в Гродно офицер, такой молоденький, стройный! Все шпорами да саблей динь-динь!.. Подскочил и говорит: «Вы, паненка, такая файная, как княжна, позвольте вас от острога спасти!» А она: «Ничего, паночек, я не боюсь, потому как в Илью верую! Нехай сажают, холера их бери, в темницу, на хлеб и воду, но пусть знают — ничего у них не выйдет, я от него не отрекусь!»

…Хоть пропагандисты «нового учения» возвращались с такими же результатами из соборов Белостока, Бреста, Вильно и Новогрудка, подобные небылицы, рожденные фантазией жадного к жизни, талантливого на выдумку, полного оптимизма и неисчерпаемой энергии моего народа по законам все того же «психологического эха» летели по селам и местечкам, и никакими барьерами и запретами остановить их было невозможно.

Глава V

ЕПИСКОП АНТОНИЙ НЕ СДАЕТСЯ

1

Гродненский владыка предпринял еще одну попытку подмять под себя пророка. С этой целью он вторично отправился в Грибовщину и для большей уверенности захватил с собой по пути протоиерея из Кринок, авторитетного Савича.

На этот раз в деревеньке его уже не встречала делегация бритых мужиков, девочки не усыпали лепестками дорогу. На святом взгорке было совсем мало народу — не более сотни.

Не оставил своих пильщиков и плотников, не пошел встречать высокопоставленную особу и дядька Альяш, возмущенно сказав Давидюку:

— Он когда-то с меня за старый, источенный шашелем иконостас полтысячи содрал, а я кланяться к нему пойду?! Покажи ему фигу!

Холодный прием ошеломил владыку, но он не подал виду, что оскорблен. Мотор «крайслера» заурчал и, подняв длинный косматый шлейф пыли, помчался в Остров, откуда привез отца Якова. С отцом Яковом и Савичем владыка приступил к богослужению, отложив на после трудный разговор с упрямым стариком, — они намеревались пригласить Альяша на трапезу.

Во время обедни в ритуале архиерейской службы есть момент, когда владыка должен мыть руки и вытирать их полотенцем, «Третьи священники» подсунули ему пустой сосуд, и архиерей, как мимический актер, вынужден был мыть руки всухую. Готовый ко всяким провокациям, он и здесь сделал вид, что ничего не произошло. Только внимательно посмотрел на стены: все они увешаны были портретами грибовщинца и каких-то бородатых мужиков. Ну и ну!..