Вершина Красной Звезды

Ехать до него всего ничего. И посольство, и место аварии- все находится в одном округе — в XVI-м. Несколько минут, и вот мы уже все на авеню Мозар. Так что в комиссариат полиции мы входим под объективами японских телекамер и под вспышки их фотоаппаратов. У довольных японцев из NHK Educational сегодня полный эксклюзив. И для таких воспитанных журналистов мне ничего не жалко.

— Витя… а не вступить ли тебе в общество советско-японской дружбы? — задумчиво предлагает мне Сергей Сергеевич на пороге комиссариата — Японцы тебя действительно сильно уважают.

— Я подумаю. Мысль хорошая, но сейчас пока не до этого.

— Подумай, подумай…

Общение с комиссаром полиции, ведущим дело об аварии, происходит довольно рутинно. Посольскими юристами здесь давно никого не удивить — в XVI округе Парижа расположено около девяносто представительств разных стран. Поди, привыкли уже. А вот стоит ему увидеть месье Эрсана, как настроение у него явно падает. Зато старательности добавляется. Заметно, что Робер Эрсан вызывает у полицейского настоящую изжогу. Из чего я делаю закономерный вывод, что адвокат у нас действительно очень хороший. При таком и мидовские юристы не нужны. Хотя… одно из золотых правил юриспруденции: «Всегда имей под рукой адвоката, и еще одного — чтобы присматривать за первым.»

А дальше мне лишь остается с молчаливым восхищением наблюдать за мастерством профессионала экстра класса. Даже и рот самому открывать не пришлось — мэтр Эрсан культурно озвучил окончательно скисшему комиссару все наши требования, предупреждения и пр, и пр, и пр. Уф-ф… просто гора с плеч.

Глава 7

— Виктор, вставай… — трясет меня за плечо Сергей Сергеевич — ребята отзвонились, нам пора ехать.

— Куда? — туплю я спросонья. За окном темень непроглядная, а он меня куда-то опять тащит…

— Повидаться с нашим общим другом.

— Это с тем, кто первый после Гитлера?! — злобно ухмыляюсь я и мгновенно вскакиваю с кровати.

— Тихо…давай-ка, без лишнего шума. Собирайся по-быстрому, и за мной. Только оденься как-то попроще, без этих своих… — он делает неопределенный жест — …выкрутасов.

Это он так одежду от Ямамото обзывает? А по-моему, она крайне уместна в свете нынешних событий. Но в длинном плаще мне и, правда, будет неудобно. Так что достаю джинсы, футболку и свою кожаную куртку «пилот». Две минуты — и я уже готов.

…В холле мы проходим мимо лифта и направляемся к лестнице. А потом спускаемся по ней на подземный этаж, и долго идем по длинным коридорам, освещенным лампами дневного света. В ночной тишине они мерно гудят, навевая ассоциации то ли с работающим двигателем самолета, то ли с серверной комнатой офиса из моей прошлой жизни. Коридоры, переходы лестничных площадок, и снова коридоры. Кажется, им нет конца…

Весь периметр комплекса советского посольства в Париже занимает одно единое здание. Оно совсем новое — и пяти лет еще не прошло, как его выстроили. По нынешним временам это современное строение смотрится шикарно, но мне оно своими бесконечными колоннами немного напоминает Дворец Съездов в Кремле. Ага… наверное, так и задумано было — чтобы наши граждане и здесь Родину не забывали. А еще, судя по всему, через подземные этажи можно попасть в любую точку этого бесконечного здания, и этаж, по которому мы сейчас идем с Сергеем Сергеевичем, далеко не единственный под землей. Можно только догадываться, как глубоко все тут закопано под землю.

Пока мы, молча, идем, ничто не мешает мне предаваться воспоминаниям и раздумьям. Вот вчера к вечеру, например, к нам в посольство примчался Трамп старший. Мы имели с ним долгий разговор, и он у нас был непростым.

Фред прекрасно понимает вину своего сына, но, по большому счету, волнует его только деловая репутация Дональда и то, что скандал может навредить их семейному бизнесу, спровоцировав Иванку Трамп на развод. Ему хватило даже наглости предложить денег семье Веры, чтобы те не упоминали имени Дональда, ни в каком контексте. Я в ответ глянул на него так, что Трамп старший аж поперхнулся, а потом еще долго извинялся. Его счастье, что при разговоре не присутствовал Александр Павлович, и он не додумался предложить деньги ему лично. Я бы тогда точно не сдержался и врезал бы от души по беспринципной американской морде.

Потом Фред начал уговаривать меня не мстить сыну и не губить его репутацию — он мол, и так достаточно наказан. Ага… наказан он. Отделался гаденыш сильным сотрясением мозга и парой переломов. Срастутся кости, и будет он снова жить, как ни в чем небывало — гоняться за девками, делать бабки. А вот Вера мертва. И этого уже никак не изменить…