Вершина Красной Звезды

Мы выходим из ВИП отделения и направляемся в другое крыло, где и обстановка попроще, и народа в коридорах побольше. Не знаю, по собственной воле, или по подсказке мудрого мэтра Эрсана, но Фред оплатил отдельную палату для Эмиля Пино — таксиста, сидевшего за рулем машины, попавшей в аварию. То, что в аварии этот парень не виноват, стало окончательно ясно ещё вчера вечером, но полиция почему-то осторожничает и не торопится озвучивать заключение экспертов. Видимо боится новых беспорядков и ждет, когда немного спадет накал страстей.

Эмиля, находящегося до сих пор без сознания, мы смогли увидеть лишь через стекло — печальное зрелище — а вот с его лечащим врачом немного поговорить удалось. Шансы выкарабкаться у парня небольшие, поврежден головной мозг и позвоночник. Нам вежливо сообщили, что врачи делают все возможное для его спасения, и аккуратно выставили вон, сославшись на врачебную этику.

— Ну, что? Куда теперь? — спрашивает меня в лифте Сергей Сергеевич.

— Хочу посмотреть на одну из разгромленных ночью редакций.

— Думаешь, тебе стоит там появляться?

— Я же должен выказать им типа свое искреннее сочувствие! Так кто у нас здесь поближе расположен?

Полковник, привыкающий понемногу к моему мстительному характеру, понятливо хмыкает.

— Одна из редакций находится на площади Вогезов, здесь сравнительно недалеко.

— Вот и отлично, едем туда.

Площадь Вогезов — это рядом с Бастилией, и по большому счету нам нужно только по мосту на правый берег Сены переехать, от госпиталя действительно в двух шагах. Время до начала пресс-конференции еще есть, вполне успеем съездить, позлорадствовать.

Наша машина выруливает на бульвар де л'Опиталь и направляется в сторону Сены. Но на подъезде к вокзалу Аустерлиц нам приходится притормозить — в Париже еще не рассосались утренние пробки и мы застреваем на светофоре.

— А разве по мосту Аустерлиц не одностороннее встречное движение? — вспомнив вдруг этот маршрут, спрашиваю я у шофера.

— С чего бы это? — удивляется он.

Упс… сумничал, называется…! Лучше бы промолчал. Но ведь когда я жил в Париже в нулевых, на этом мосту и, правда, уже было одностороннее автомобильное движение — только с правого берега на левый. Видимо, до этого нужно еще дожить. Смущенно замолчав, перевожу взгляд в окно.

Чуть в стороне, перед вокзалом, вижу большую стоянку со множеством машин такси. Они разного цвета — и белые, и желтые, и черные, но одно в них неизменно: вывеска на крыше «taxi parisien». Таксисты в Париже — это «мафия» похлеще, чем даже в Нью-Йорке. Они и в нулевых-то считали себя хозяевами столицы, сражаясь с мэрией и полицией за вольницу, а сейчас — в 79-м — на них, наверное, вообще управы нет. Странно только, почему их профсоюз молчит по поводу нашей аварии, ведь погибла пассажир такси, и пострадавший водитель — поди тоже член их профсоюза.

— Сергей Сергеевич, а как вы смотрите на то, чтобы притормозить и пообщаться с таксистами? Хочу задать им пару животрепещущих вопросов.

— С таксистами? — морщит лоб безопасник — А что? Это неплохая идея.

Вот и я так думаю. Нам сейчас любые союзники не помешают, а таксисты — это мощная сила.

Посольская машина перед светофором ловко уходит вправо и вскоре тормозит на стоянке. Группа таксистов о чем-то оживленно беседует между собой, не обращая ни на кого внимания, но дружно поглядывая при этом на часы. Видимо ждут прихода какого-то поезда и большого потока пассажиров. Меня они замечают, только когда я подхожу к ним вплотную и снимаю очки.

— Доброе утро, господа. Если конечно его можно назвать добрым.

С минуту они все, молча, рассматривают меня, потом один — самый молодой — недоверчиво спрашивает.

— Victor Seleznioff… de Etoiles Rouges?

— А что, не похож, выгляжу паршиво? — зло скалюсь я — Ну, извини, брат, я только из госпиталя — навещал своего друга Доналда, заодно и к вашему Эмилю Пино заглянул.

— Как он там?

Меня обступают плотной толпой, стараются услышать каждое слово.

— А вам это еще интересно? Что-то я никого там из ваших не встретил. У вас вообще свой профсоюз есть? Почему он бездействует? Почему отдельную палату Эмилю оплатил посторонний человек? Или ваши боссы только профсоюзные взносы собирать и тратить горазды?

— Послушай, Виктор… — пробивается ко мне пожилой таксист — ты не прав. Мы вчера звонили в профсоюз, но нас там просили ничего не предпринимать, пока не будет полицейского заключения.

— Парни, вас обманули — это заключение было готово еще вчера вечером! Эмиль Пино ничего не нарушал, и вина полностью лежит на папарацци, которые его подрезали в тоннеле и спровоцировали аварию. Если бы ваши боссы сильно захотели, то знали бы это тоже еще вчера. И чтобы вы понимали, Эмиль вряд ли выживет, а если и выживет, то останется на всю оставшуюся жизнь прикованным к инвалидному креслу — у него нет части черепа. Так что не знаешь, что и лучше… — вздыхаю я.

Вокруг меня поднимается ропот, похоже, парни впадают в тихое бешенство. Самое время обозначить цель.