Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней

Отсюда исторически и политико-философски получается, что принцип права на самоопределение изначально более приоритетен, чем принцип уважения территориальной целостности, который во многом стоит на его пути.

Второй уровень заключается в самом характере определения этих принципов. Принцип территориальной целостности в полном своем виде выглядит как «принцип уважения территориальной целостности».

Принцип права на самоопределение – как «право».

Уважение предполагает, что уважаемое есть важное, значимое, принимаемое во внимание – но не абсолютное, не безграничное. Уважение того или иного человека означает, что к его мнению прислушиваются и по отношению к нему соблюдают особые нормы этикета – но не означает, что ему подчиняются или его обожествляют или рассматривают его как неприкосновенный для критики объект.

Право означает, что оно есть изначально, что оно приоритетно – и может быть ограничено лишь либо другим правом, либо добровольным отказом, в силу тех или иных причин, от его использования.

Кстати, право народов на самоопределение также зафиксировано в Заключительном акте Хельсинкского совещания, причем, с особой оговоркой, которой не содержится применительно к принципу территориальной целостности: там отмечено, что «все народы всегда имеют право… определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус», а также – указано на необходимость «исключения любой формы нарушения этого принципа».

То есть, территориальная целостность с этой точки зрения – относительна и ситуативна, право на самоопределение – неотъемлемо и абсолютно.

Правда, наряду с этими двумя принципами в Заключительном акте содержится и принцип нерушимости границ, согласно которому «Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга», что в частности включает «признание существующих границ в качестве юридически установленных в соответствии с международным правом». Стоит обратить внимание: существующих — то есть границ 1975 года. Но тогда одно из двух.

Либо принцип нерушимости не может распространяться на иные границы, не существовавшие в 1975 году, – и более того, данным документом освящены любые действия государств, направленные на защиту либо восстановление границ 1975 года (например, действия РФ, как не выходившей из состава СССР, или любых народов СССР, – направленные на восстановление территориальной целостности СССР).

Либо данный принцип приходится признать ныне не действующим просто в силу фактического положения вещей – поскольку эти границы уже были изменены волевым порядком на рубеже 1980-1990-х гг. А на новые решения Хельсинки не распространяются.

Именно тогда следовало всеми силами мирового сообщества противиться нарушению территориальной целостности, – а не спохватываться через почти двадцать лет, когда этот принцип оказался девальвирован.

Просто нужно уйти от идеологических шор и фобий и признать, что та или иная республика (Грузия, Украина или Молдавия) имела права на выход из его состава не больше и не меньше, чем ее составные части (то есть, Осетия, Абхазия, Крым, Севастополь или Приднестровье).

И третий, пожалуй, самый важный уровень соотношения рассмотренных принципов.

Принцип территориальной целостности отражает то, на что имеют право государства.

Принцип права на самоопределение фиксирует то, на что имеют право народы.

Если в некой конкретной ситуации они начинают противоречить друг другу – вопрос о признании того или иного из них приоритетным есть уже не только и не столько вопрос права. Это есть вопрос политической философии и политической идеологии – а отсюда и признания и принятия того или иного типа ценностей: приоритета воли государства над правами народа или приоритета воли народа над правами государства.

Но воля народа всегда выше воли тех или иных правительств и государственных инстанций. Потому что именно народы образуют государства и правительства, а не правительства создают народы.

Тем более, в ситуации, когда народ Крыма есть (как и его государственность) – а государства Украина на сегодня нет – как и ее конституции. Никогда, кстати, процедуру референдума не проходившей.

Более того: народ Крыма в принятии конституции Республики Украина участия не принимал – и уже поэтому соблюдать ее был бы не обязан.

Заключение

Мы не знаем, чем это закончится. Точнее – знаем, чем процесс закончится, в конце концов – восстановлением территориальной целостности России.

Мы просто не знаем, когда именно это произойдет и какую цену за это придется заплатить.

Но процесс этот идет. И в России, и в других республиках разделенной страны есть множество сторонников ее восстановления. И немало политических сил и лидеров, говорящих о необходимости такого восстановления.