Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней

И вопрос сегодня не в том, можно ли получить в Крыму прибыль – он в том, как усвоить, освоить и сохранить его ценностное, смысловое и культурно-историческое богатство.

Вопрос о Крыме – это вопрос об историко-политической самоидентификации.

Так или иначе, более 90 % граждан России и более 90 % – в Крыму хотели воссоединения. И не потому, что все они считают нынешнюю политическую и экономическую реальность в России оптимальной для жизни, хотя понятно, что для большинства она во много раз лучше, чем реальность Украины. Они хотели воссоединения, потому что считали себя единым целым, потому что так себя идентифицировали – как граждан одной страны.

По данным мартовских опросов[3] 89 % граждан в России считали, что Крым – это все же именно Россия. И 7 % так не считали. Кстати, 65 % считают, что восточные регионы Украины – это, по существу, Россия. Кстати, примерно так же считают и жители этих регионов.

Поэтому вопрос об отношении к воссоединению этих регионов с Россией – это не вопрос симпатий к российской власти: Крым и Украина хотят воссоединяться не с той или иной властью – они хотят воссоединяться со страной.

Вопрос об отношении к такому воссоединению – это вопрос своей самоидентификации. Поддерживая воссоединение, – человек поддерживает не власть (и даже не государство) – он поддерживает свою страны.

Причем это не отменяет ни права на свободу мнения, ни права на свободу слова, ни права знакомиться с другим мнением и стараться узнать другое мнение. Ни особо значимого для развития страны права на академические свободы ученых и профессуры университетов. Вопрос о Крыме – это вопрос о том, с чем ты себя отождествляешь – и не только сегодня – а в исторической ретроспективе и перспективе.

Может ли ученый или профессор государственного университета быть противником существующей власти? Конечно, может.

Обязан ли он быть ее противником? Конечно, не обязан.

Есть ситуации, когда научный анализ говорит, что власть – не права. И есть ситуации, когда он же говорит, что она права.

Есть ситуации, когда совесть говорит, что власть не права, и об этом нужно говорить, есть ситуации, когда совесть говорит, что власть – права: и об этом тоже нужно говорить.

Почему многие ученые, художники, интеллектуалы и обозреватели сегодня встают на сторону нынешней власти? – Во многом потому, что противники этой, далеко не лучшей власти, ведут себя так, что быть вместе с ними порядочный человек не может.

Мнение ученого и мнение профессора университета – это не просто «право на свободу высказывания» – это элемент научного анализа действительности.

Любой профессор университета в принципе имеет право – более того, имеет обязанность на научный поиск в той сфере, в которой он является специалистом. Правда, конечно, если речь идет о моменте научного анализа, а не об использовании его в целях конъюнктурной политической борьбы.

Хотя на самом деле отделить одно от другого иногда достаточно сложно.

Академическая свобода предполагает право на поиск. Академическая свобода предполагает особую ответственность за происходящее. Более того – академическая свобода предполагает обязанность на более критическое, чем у обычных граждан и представителей политического класса, отношение к существующей власти и проводимому ею политическому курсу. Правда – не только по отношению к существующей власти как ведущему субъекту политики, но и другим субъектам – в том числе и оппозиции, и политическим партиям, и, тем более, неконвенциональным участникам политического процесса.

Вопрос об отношении к событиям на Украине и в Крыму не нужно путать с вопросом об отношении к политической системе России и общему курсу современной российской власти. Который, ко всему прочему, сам по себе достаточно противоречив.

93 % граждан в России – поддерживают воссоединение Крыма. В Крыму из пришедших голосовать – 96 % поддержали это же.

Правда, что на референдум 16 марта 2014 г. не пришли 17 % от зарегистрированных в списках избирателей Крыма. Но также правда и то, что:

1) В списках избирателей числились военнослужащие Украины, которых командование просто не выпускало на избирательные участки из их частей – и не позволяли организовывать голосование на территории частей;

2) Часть зарегистрированных – просто находились на заработках за пределами Крыма, в частности, – на территории той же России и не всегда могли вернуться на голосование: билет даже из Москвы до Симферополя и обратно стоил под 15 тысяч рублей;

3) И информационное, и скрыто-организационное противодействие приходу на участки было – определенные структуры и экономические группы, представляющие интересы украинского бизнеса, не провозглашая свою позицию открыто, воздействовали на свою клиентуру и зависимых от них работников, требуя не приходить на голосование. В частности, – в ряде случаев владельцы крупных магазинов не отпускали своих сотрудников с работы в день голосования.