Вершина мира

Надо ещё и с Новицкой переговорить. Да, точно. С ней я решаю поговорить лично. А после уже забегу к Большаку. Одеваюсь и лечу в горком. Она, как всегда, проводит совещание. Сколько можно? По каждой мелочи совещаются и совещаются… Приходится ждать полчаса.

Наконец, посетители расходятся и секретарша, скрепя сердце, разрешает мне заглянуть в кабинет.

— Здравствуйте, Ирина Викторовна, — улыбаюсь я и сажусь напротив неё.

— Ну здравствуй, Егор, — благосклонно кивает он. — Давно не виделись. Забросил меня совсем. Чем занимаешься в свободное от учёбы время, что даже и позвонить некогда?

— Так дела у меня, ты же знаешь.

— Деловой, значит? — хмурится она. — Ну-ну… И с чем теперь пожаловал?

— Хочу к тебе за помощью обратиться.

— Как позвонить, так дела, а как обделался, так помоги… Ну-ка, пересядь на эту сторону, чтобы свет от окна падал. Ты чего, подрался что ли?

— Нет, — улыбаюсь я. — На тренировке прилетело. Ничего страшного.

Она качает головой.

— Мальчишка. Одни драки на уме да девчонки, да? Из-за девки подрался?

— Ирусь, ну о чём ты говоришь, какие девчонки? Мне после тебя ни на что сил не остаётся.

— Выкрутился, тоже мне. Ты когда у меня был-то последний раз?

— Так я хотел, ты же сама сказала, что не в настроении. Ну, ты даёшь.

— Ладно, — качает она головой. — Говори, чего хотел. Какая помощь нужна?

— Надо меня отправить в командировку. На какой-нибудь слёт, конференцию или пленум.

— Только приехал и опять? Жажда странствий?

Она хмурится.

— Да, — кисло улыбаюсь я. — Очень и очень нужно.

— Опять в Ригу? К дочери Маркусса?

— Мероприятие может быть где угодно. Чем дальше, тем лучше.

— Объясни мне, пожалуйста, я не понимаю, чего ты хочешь.

— Я хочу, чтобы ты меня прикрыла. Меня пытаются в тюрьму посадить, а я не хочу.

— В тюрьму? — изгибает она одну бровь. — Там тебе самое место.

— Ну, спасибо на добром слове. Только я совсем не шучу.

— Правда? И за что тебя преследуют? За грабёж? Или за убийство?

— Ага, — невесело улыбаюсь я, — маньяк-убийца… Нет, всё проще. Один мерзавец в новогоднюю ночь ранил моего отца. Ударил его ножом. А я избил нападавшего. Ну, и они считают, что я превысил допустимый уровень необходимой обороны. А это у нас карается довольно строго.

— Что?! — не верит она своим ушам. — Ты защищался, а они хотят тебя наказать за это? Невероятно!

— Да, закон есть закон, даже если он такой дурацкий… Ну вот я и хочу взять паузу и ненадолго уехать, а то завтра они меня уже планируют в клетку посадить.

— Погоди, а ты откуда знаешь?

— Агентурные данные.

— Ладно, давай посмотрим, что там у нас имеется.

Новицкая снимает трубку телефона и крутит циферблат.

— Лена, зайди ко мне со списком мероприятий по Союзу, — говорит она и, положив трубку, добавляет, — сейчас узнаем, что где проходит.

Через минуту в кабинет заходит Лена Иванова с пухлой папкой и большим блокнотом.

— О, Егор, привет, — кивает она.

— Привет, — подмигиваю я и замечаю, что Ирина мои вольности явно не одобряет.

— Скажи-ка нам, Елена, — говорит Новицкая, — какие есть ближайшие крупные мероприятия.

— Поблизости или в масштабах страны?

— В масштабах.

— Так… Есть в Узбекистане слёт хлопкоробов. Ташкент… Приурочен к окончанию посевной. Называется «Завтрашний день лёгкой промышленности». Начинается через два дня. Потом… Так, Новосибирск…

— Новосибирск не нужен, — перебиваю я.

— Хорошо. Вот, Москва, праздничное заседание, посвящённое сто десятой годовщине…

— Лёгкая промышленность, я так понимаю, это моя судьба, — улыбаюсь я.

— Спасибо, Лена. Дай, пожалуйста, задание, чтобы Егора оформили делегатом. Давай только прямо сейчас, по-быстрому. Он завтра поедет.

— А билеты?

— Билеты я сам куплю. Потом к отчёту приложу. Лен, слушай, а ты знаешь такую девушку, Антонину Сухостоеву?

— Да, — удивлённо отвечает она после небольшой паузы. А… а что? Почему спрашиваешь?

— Это твоя подруга, что ли?

— Нет, — растеряно качает головой Лена. — Она мне не подруга… она… Да почему ты спрашиваешь-то?

— Сейчас скажу. Просто хочу понять, кто она тебе?

— Да никто она мне. А в чём дело?

— Так, — прерывает эту перепалку Новицкая, — товарищи, давайте-ка делом займёмся. А про девушек потом будете разговаривать. Хорошо?

— Да, простите, — вспыхивает Иванова и выбегает за дверь.

— И что это за Сухостоева? — со злостью в голосе спрашивает первый секретарь.

— Обещай, что не проболтаешься. Никому, поняла?

— Что за детский сад, Егор? Ладно, обещаю. Давай, объясняй, я жду. И прежде, чем ты скажешь хоть что-то, очень хорошо подумай. Понял?

— Это невеста жениха Ивановой, — отвечаю я.

— Чего-чего? Как такое возможно? У нас что, двоежёнство разрешено?

— А жених Ивановой — это следователь, который хочет усадить меня за превышение самообороны. Я вроде тебе говорил уже. В общем, я бы и сам хотел в этом всём разобраться, но времени не хватает. Ты же её ещё не уволила?

— Иванову? По твоей просьбе? Нет, Егор, не уволила, как видишь. Слишком уж это... необычно, что ли...

— Ну ладно, до моего возвращения из Ташкента не увольняй.

— Ты думаешь долго придётся бегать от закона? — спрашивает Ирина с тревогой в голосе.

— Не знаю, Ир, до снятия всех обвинений.

— И как их снять?