Вершина мира. Книга первая

— Ты еще слишком мала, чтобы судить об этом, — рассеяно отозвался он и, не желая вступать в дискуссию, подхватил планшет, чай и, зажав в зубах кусок пирога, направился в свою комнату. Не дошел, расположившись на диване в гостиной, закинув ноги на спинку и для пущего удобства, затолкав под спину все три подушки, валявшиеся рядом. Накрошит же, подлец, недовольно сопнула я носом, потом на диван не сядешь! Но промолчала.

— Ника, помой, пожалуйста, посуду, — попросила я, берясь за поднос.

Она проворчала мне вслед что-то неодобрительное, но вскоре я услышала, как она, гремя тарелками, заполняет посудомоечную машину.

В кабинете было немного прохладно. Я поставила поднос на столик для инструментов и подкрутила ручку обогрева. В подслеповатом свете ночника Олег казался совсем бледным. Он сильно похудел за время своей болезни. Видя, во что превратился всегда веселый и живой парень, болезненно сжималось сердце. Я прибавила свет. Олег никак на это не отреагировал, продолжая по своему обыкновению разглядывать потолок.

— Как мы себя сегодня чувствуем? — ласково поинтересовалась я. С тем же успехом могла задать вопрос одному из своих скальпелей.

— Я смотрю тебе сегодня лучше, — продолжала улыбаться я, как обычно ведя диалог за двоих, — румянец на щеках появился. Температуры не было? — я взглянула на ленту прибора фиксирующего состояние и сама себе ответила, — Не было? Это хорошо. Я тебе ужин принесла. Кушать хочешь?

Я подняла спинку кровати, придавая Олегу полусидячее положение. Придвинула ближе поднос и сняла салфетку с тарелки. Немигающий взгляд мальчишки теперь упирался в стену. Не знай, я точно, что с ним, непременно бы решила, что у парнишки последствия тяжелого инсульта.

— Смотри-ка, что я тебе принесла, — продолжала я свой монолог, — немного курочки, немного тушеных овощей и салат. А еще кусок пирога и какао, — в ответ никаких эмоций.

Я набрала на ложку овощи и кусок куриного мяса, поднесла ее ко рту Олега. Рот раскрылся, закрылся и челюсти начали механически пережевывать. Я продолжала болтать, Олег молчал. Скормив мальчишке ужин, вытерла салфеткой его губы. Спросила, не хочет ли он в туалет, Олег сел, не отрывая взгляда от пространства. Я помогла ему встать, проводила в уборную, подождала за дверью минут десять, затем отвела обратно в постель.

Олег лег на спину и уставился в потолок. Я погладила его по щеке и сказала, что пора спать, мальчишка послушно закрыл глаза и, судя по приборам, спал спустя несколько секунд. Подавив тяжелый вздох, я составила на поднос грязную посуду, плотнее укутала Олега в одеяло, подоткнув по краям и, приглушив свет, вышла из кабинета.

Надо что-то с этим делать, раздраженно думала я, сгружая посуду с подноса в посудомоечную машину. Вот ведь, всегда так — мечтаешь об идеальном пациенте — чтоб все твои предписания тихонько выполнял, проблем не создавал никаких и тому подобное, и вот он — пожалуйста, твой идеальный. Но тебе опять все не так! И даже тебя, спокойную и терпеливую, начинает периодически посещать желание хорошенько хватить этого самого идеального, чем тяжелым по голове или иным частям тела. Может, тогда дождешься хоть какой-то осмысленной реакции! Взгляда, сфокусированного на тебе, а не стене. Ругательства, стона — чего угодно, лишь бы, не так! Лишь бы не молча! Возможно, Ника и права и мы все слишком носимся с Олегом. Но…

Все эти мысли неотвязным фоном преследовали, и не отстали, даже когда я натянула на голову одеяло. Проснувшись утром, опять услышала их мерзкий речитатив, словно кто-то далекий стоял за головой и мерно бил в невидимый барабан. Тихо сатанея от этого буханья и покрепче стиснув зубы, продолжала ходить на работу, поругиваться с Владом из-за брошенной, где попало одежды, и ухаживать за "развеселым овощем" по имени Олег.

А потом, как обычно не спросясь, на работе случился аврал, начисто ломая планы и не позволяя и на минуту отлучиться. Рабочие сутки как-то незаметно переросли почти в полтора. Довершением веселого дежурства стал незаслуженный выговор от начальства, которому имела несчастье попасть под горячую руку. Закипая, я принялась искать Влада, чтоб попросить придти домой пораньше, на это мое несчастье захныкало, что не может оно, хоть ты убейся, потому как не закончи он отчет, его непосредственное начальство в лице Эжена, пообещало побить мокрым полотенцем. На мой удивленный вопрос, почему именно полотенцем и непременно мокрым, Влад с довольным видом знатока пояснил — так больнее и следов не останется. Угроза Эжа, конечно же, зряшная, и никто никого колотить не собирается, но работа есть работа и ее надо делать.

Стиснув зубы еще крепче, принялась искать Нику, заранее готовясь к долгим препирательствам. К моему изумлению Ника согласилась, и подозрительно быстро.