Вершина мира. Книга первая

— Вы правы, врачу до законности ареста и обвинений совершенно нет дела, — кивнула я, наблюдая за ней из-под полуопущенных век. — Всю нужную информацию, что требовалась для освидетельствования, я уже собрала и могу с полной уверенностью признать вас психически здоровой, но ответьте мне на один интересующий вопрос, как профессионал, профессионалу без излишней лирики, вам мальчишка-то по ночам не сниться? Такой маленький, лет пяти от роду, темноволосый, с серыми глазками?

— Я не понимаю, о ком вы говорите, — все же надо отдать ей должное, владела она собой, конечно, когда не придуривалась, отменно. Хотя что-то такое все же мелькнуло в глубине глаз. Все-таки я хоть немного, но заставила зашататься землю под ее ногами провалившейся экспертизой, на которую она возлагала большие надежды. Что ж будем развивать успех и пара козырей в рукаве у меня еще есть.

— Ну, конечно, столько же лет прошло, посмею вам напомнить, его звали Владислав. Припоминаете?

— А-а, похоже, вы имеете в виду моего племянника? Так, простите, я не понимаю, отчего он должен мне сниться. Конечно, для семьи была огромная утрата, потерять сразу и отца и сына. Но я причем?

— О, конечно же, не причем. Но он так плакал, когда его продавали, цеплялся за штанины вашего второго, между прочим, незаконного супруга, так просил не бросать и пожалеть. Совершенно, бедняжка, не понимая, отчего его дядя, скорее всего, любимый, а как же — другого-то нет, отдает его абсолютно чужим и злым людям, которые сразу же приложили к маленькой ножке раскаленную железку, а когда начал выворачиваться и кричать, еще и плеткой отлупили. А как он тянул к вам ручки, неужели не снится? И не делайте вид, что вы забыли! — я говорила вкрадчиво и тихо, наблюдая, как в ее глазах все больше и больше растет страх, и уже не вмещаясь, выплескивается бледностью на лицо. — Ой, что-то вы моя милая, побледнели! — саркастически ухмыльнулась я. — Ну, не диво, этого же никто знать не должен был. А я вот знаю. И не только это, но и многое другое. Есть от чего испугаться, правда? Мало того, что я знаю, так я еще все это…

Ее глаза расширились сначала от удивления, а потом начали наливаться дикой яростью. Этим она выдавала себя с головой, вот таким вот манером, косвенно признавая вину. И она, и я это понимали.

— Ах, ты сучка! — прошипела она медленно поднимаясь.

— Си-деть! — сквозь зубы процедила я, и она послушно опустилась назад. — Не усугубляйте, миледи, у вас итак обвинений выше крыши, — презрительно бросила я, — стоит ли к ним еще и нападение при служебных обязанностях присовокуплять?

— Вы все равно ничего не докажите, — зло сверкнув глазами заявила она, — он давно уже мертв. Домашний ребенок ни за что не выжил бы. А даже если вы и записали мои последние слова, мой адвокат докажет, что я находилась под психологическим и физическим давлением. А после наймет другого доктора, намного компетентней, чем вы, и он под присягой объявит о моей несостоятельности! Вот так-то. У вас ровным счетом ничего не получится!

Она расхохоталась мне в лицо, теша себя сознанием полной своей безнаказанности и больших денег, стоящих за ее титулом. Я стиснула зубы, чувствуя, как красная пелена дикой ярости застилает глаза и заполняет мозг. В этот момент я вполне могла свернуть шею этому чудовищу в женском обличье, сидящему напротив меня. Вцепившись в подлокотники стула, я подалась вперед.

— А это мы еще посмотрим, — непослушными от злости губами ответила я на ее тираду. — Да, кстати, нам пора познакомиться, как зовут вас, я знаю, а меня Анна Дмитриевна.

Я вышла из комнаты для допросов, демонстративно громко щелкнув замком в закрывающейся двери, чтобы у моей мамаши не возникло дикой идеи попробовать сбежать. В коридор навстречу мне выскочил из аппаратной Эж.

— Анька, ты молодец, — весело сообщил он, — ты расколола ее! У нас теперь достаточно материалов, чтобы засадить ее надолго.

— Переведи ее в аппаратную, но не сразу, минут через десять, — не глядя на друга, приказала я.

— Ань, ты чего? — удивился Эж.

Я посмотрела на Эжа, он заглянул мне в глаза и даже отшатнулся.

— Ну, чего ты кричишь, сейчас все сделаю, — пробормотал он, хотя я и слова не сказала, развернулся и снова скрылся в аппаратной.

Расколола я ее, как же! Ее еще дожать надо, растоптать! По стенке размазать! И плевать мне на последствия! Я отправлю ее на галеры до конца жизни, если подобное наказание еще применяется где-нибудь в галактике!

— Где Романов? — рявкнула я, до смерти перепугав дежурного.

— К-который, — заикаясь, уточнил он, отступая за стойку, — старший, младший?

— Средний! — сбавила я обороты, пожалев дежурного.

— Где-то здесь, — парень неопределенным жестом обвел помещение, — его позвать?

— Да, пусть идет во вторую комнату для допросов. Немедленно!