Вершина мира. Книга первая

— Значит так, через три часа мы прибудем в ваше родовое поместье, там вас будет ожидать небольшой приветственный прием, на котором будут присутствовать ближайшие друзья нашей семьи. Я надеюсь, что во время приема, вы постараетесь не обнаружить своих отвратительных манер и будете вести себя соответственно — сдержанно и учтиво, чтоб не опозорить семью и титул. Я надеюсь, там, где вы болтались столь долгое время, вас обучили поведению за столом?

— Не извольте сомневаться, — чуть язвительно проговорил Влад, сделав легкий поклон в сторону бабки, представляя себя при этом отвоевывающим щербатую миску с жидкой и гадкой на вкус похлебкой в вонючем бараке, облаченным в грязные лохмотья, с ползающими по телу вшами. Уж как его обучили поведению за столом! Закачаешься, мать твою, от такого поведения!

При этом Влад как-то даже не вспомнил, что намного позже Аня учила его пользоваться столовыми приборами, далеко выходящими за пределы обычного набора — вилки, ложки и ножа. И шлепала по рукам, если ему вздумается положить локти на стол. Ноги должны стоять на полу, руки чуть касаться края стола, а спина непременно прямая и, упаси Боже завалиться грудью на стол! Все эти наставления как-то выветрились из головы и Владу, из духа противоречия, очень уж захотелось на приеме показать именно те самые манеры, что были в него вбиты в годы рабства. Бабку точно удар хватит, вздумай он продемонстрировать именно это, все более скатываясь в злорадство молча усмехнулся он.

— Что ж, теперь, когда мы все решили, — вклинился в эти мысли бабкин голос, — можете поцеловать меня в щеку, как всякий примерный внук и я разрешаю вам удалиться.

— Спасибо, бабушка, — стараясь не цедить слова через плотно сомкнутые зубы, откликнулся Влад и, как и было предложено, поцеловал сухую пергаментную щеку, — был рад вас увидеть, миледи.

— Идите, — она царственно махнула рукой, отсылая Влада с глаз долой.

— Да, и можно небольшую просьбу, миледи, — имитируя должное подобострастие, каковое, по мнению Влада должно присутствовать при высказывании просьбы, — я нижайше вас прошу, чтобы моя сестра Ольга тоже присутствовала на приеме, а так же я прошу вашего высочайшего соизволения для нее проживать в герцогском поместье.

— Ее отец опозорил нашу семью, так что я не потерплю присутствия его дочери! — холодно отчеканила бабка, всем своим видом показывая, что Влад требует невозможного и если сию же секунду не возьмет свои слова обратно, это ему дорого будет стоить.

— Я не прошу за ее отца, — сдерживаясь из последних сил, проговорил он, — я прошу за Ольгу! И еще смею напомнить, что это и мое поместье тоже.

— Повторяю еще раз, молодой человек, я не потерплю ее в своем доме и подобного тона в разговоре со мной! А этой паршивке распускающей язык…

— Если мне не изменяет память, я герцог? Надежа, опора и продолжение фамилии? — чуть подавшись вперед, вкрадчиво поинтересовался Влад, откидывая все свои манеры и забывая о данных Ольге обещаниях держать себя в руках. — Так вот, милая моя бабушка, я, пожалуй, неправильно выразился. Я не прошу, а ставлю вас в известность. Ольга будет жить в родовом поместье и нигде более, пока сама не решит из него удалиться и никто не посмеет упрекнуть ее в этом. Я надеюсь, вам понятна моя воля, как герцога и законного наследника?

— Вы очень хорошо держите удар, мой мальчик, — удовлетворенно повторила бабка, позволяя себе улыбнуться краешками губ — и тон держите нужный, подобающий вам. И со светом совершенно не собираетесь считаться, так я понимаю? Что ж, вылитый отец. Ладно, будь, по-вашему. Это вам подарок в честь вашего возвращения, ваша светлость. Но что скажет свет?

— Да, мне плевать, как вы, ваша светлость, правильно заметили, что скажет свет, — любезно подтвердил Влад, глядя на бабку. Ага, он уже "наша светлость" и ее мальчик, неплохо. Похоже, Владу простили все страшные прегрешения и согласны принять в семью. Чувствуя, что победил и злость постепенно уходит, оставляя место опустошению, Влад позволил себе немного расслабиться. — Я думаю, вы сумеете придумать какую-нибудь достойную сказку по этому поводу, поскольку я разведением направленных слухов заниматься не намерен. У женщин это лучше получается. До скорой встречи, миледи.

Тихо притворив за собой дверь, Влад устало прислонился к стене. Напряжение отступало, даже мышцы начали немного подрагивать, будто ворочал неподъемные тяжести, а не просто молол языком с этой приятной во всех отношениях старой перечницей. Он закрыл глаза, наслаждаясь тишиной, вяло думая, что герцогу не пристало вот так тупо стоять в коридоре, и как этому несказанно обрадуется старая язва, радеющая за его хорошие манеры, когда ей донесут, а ей донесут, это уж, как два пальца. Да уж, веселенькая предстоит жизнь, если каждое общение со старушкой будет перерастать в такую вот конфронтацию. Ничего, прорвемся.