Вершина мира. Книга вторая

– Не знаю, – я беспечно пожала плечами, – сказал, что пойдет в бассейн. Должен скоро вернуться, если по дороге никуда не забредет.

Наташка посмотрела на меня с легкой укоризной, считая, Зака асоциальной личностью, которую обществу можно показывать только под конвоем. Ладно, пусть живет. Посмотрим, что ей предъявит Сашка годков так эдак через десяток.

– Да, у меня проблема небольшая… – Наташка помялась, покрутила бокал, размазывая остатки вина по тонким стенкам.

– Какая? – я усиленно изображала интерес, хотя принимать участие в решении чужих проблем не хотелось.

– Ты же знаешь, что завтра будет банкет в честь открытия?

– Да, что-то слышала, – не стала отнекиваться я, ощущая, как волоски на шее встают дыбом от предчувствия чего-то нехорошего, – а что?

– Ты понимаешь, тут такое дело… я не рассчитывала на приемы и не взяла вечернего платья.

– Печально, – согласилась я и осторожно спросила, – а от меня ты чего хочешь?

– Ну…

– Тебе денег дать, что ли? – с надеждой поинтересовалась я, рассчитывая, что отделаюсь сравнительно дешево, – Так это я сейчас!

Отставив бокал, я уже готова была бежать за чековой книжкой.

– Нет! Ты чего?! – подруга обиженно замотала головой, безжалостно обламывая мои ожидания. – Деньги у меня есть. Составь мне компанию, а?

– Наташ! Какая из меня компания, ты чего?! – испугалась я. Волоски на шее зашевелились, подтверждая, – Сама посуди, в моде я ни черта не смыслю, магазины не люблю, да и вообще… В каждом магазине консультант есть, они знаешь какие компанейские?!

– Аня!

– Нет, если деньги надо, это – пожалуйста, – не дала я себя перебить, судорожно размышляя, как отвертеться от похода, – любую сумму. В пределах разумного, конечно. В том смысле, что цена тряпки не должна превышать стоимость клипера, а от похода – уволь! – я выпалила это на одном дыхании, не обращая внимания на сердитое сопение подруги и тоскливо понимая, что не отбрыкаться.

Наташка умела быть упрямой, если чего-то втемяшила себе в голову. А сейчас она жаждала моей постной рожи в шмоточном магазине.

– Ну, пожалуйста, – Наташка скорчила умильно-просительную рожу.

Я героически сражалась с напастью еще минут десять, отстаивая свое конституционное право на свободу воли. А потом плюнула и пошла собираться. С землетрясением договориться и то проще, чем с мачехой. Написав Заку коротенькую записку, прижала ее недопитым бокалом и, закинув на плечо цепочку сумочки, сообщила, что готова. Наташка критически оглядела мои потертые джинсы, простецкую кофточку, особо задержавшись на сумочке – небольшой коробочке, обтянутой кожей и забранной в никелированную клетку, но промолчала.

Выйдя на улицу, отказались от предложенного швейцаром такси и побрели по тротуару в сторону скопления лавок и магазинчиков. Наташка вела уверенно, почти не блуждая на незнакомых улицах, увлеченно рассказывая о пропущенном мною открытии, и удивлялась своему номеру, сетуя, что Диму не отпустили дела, а то можно было устроить второй медовый месяц! Я кивала, поддакивала и почти не слушала, что мне говорят, наслаждаясь пешей прогулкой, и лениво продумывала свой завтрашний день. Надо будет с утра засветиться на каком-нибудь докладе и узнать между делом, когда прилетает Ивона. Если прилетит, конечно. Но должна, судя по расписанию. А еще неплохо бы заглянуть в здание, купленное Низой. Что-то компаньонка жалуется на скорость ремонтных работ. Неплохо бы проконтролировать…

– Аня!

– Что?

– Ты где витаешь? – Наташка пощелкала пальцами перед моим носом, убеждаясь, что я здесь. – Я тебя спросила, в чем ты пойдешь?

– Куда? – нахмурилась я, не понимая, отчего ее заботит, в чем я буду ползать по стройке. – А! Ну, да! В красном.

– Это в том, которое лет на пять старше Сашки? – нос подруги сморщился так, будто мелкому на днях полвека стукнуло.

– Чем тебе не нравится мое красное платье? – я решила быть терпеливой.

– Тем, что оно старое!

– Я ж его не варить собираюсь, а на себя натягивать, – рассудительно ответила я, – и потом, оно вполне прилично выглядит. Я его надела от силы раза три.

– Тебе тоже надо новое платье! – постановила она.

– Наташа! – я резко остановилась и скрестила руки на груди. – Платья нет у тебя, а не у меня и мы идем за платьем тебе! И давай на этом остановимся!

– Нет, давай лучше пойдем, – не согласилась она.

Протестующее загудели машины, требуя, чтоб мы поторапливались с переходом. Откуда-то из подворотни вывернул полицейский и быстрым шагом направился в нашу сторону.

– Хорошо, – Наташка нервно откинула челку, – мы идем за платьем для меня. Только давай уже перейдем дорогу!

Я кивнула и позволила дотащить себя до тротуара.

– Нарушаем? – подошедший страж порядка смотрел сурово, нахмурив брови.

– Извините, офицер, – выдала я улыбку, мазнув взглядом по сержантским нашивкам, – у меня нога подвернулась на ровном месте. Так бывает.

– Бывает, – согласился раздувшийся от важности паренек, – больше не нарушайте.

– Постараемся, – влезла Наташка.

…Лед в бокале тихо позвякивал, Влад опирался локтями о стойку, рассеянно глядя на зал, отраженный в зеркале над баром, с теплотой думая о Мадам.