Вершина мира

— Ну, Егор, заварил кашу, а сам ничего не продумал. Не знаю, где теперь чего брать.

— Нужны бочки дубовые для виски.

— Хочешь по семь лет выдерживать в Славонском дубе?

— Ясно, пытаешься дать мне понять, насколько я был не прав, когда покупал линию? — усмехаюсь я. — Придётся идти в областную библиотеку и изучить вопросы самогоноварения.

Он качает головой, а я посмеиваюсь.

— Юрий Платоныч, так есть кто на ЛВЗ?

— Есть.

— Кто?

— Технолог.

— Йаху-у-у! Ну, значит живём, правильно? Придётся Облпотребсоюзу открывать производство соков и компотов, я думаю. И небольшой экспериментальный цех. Я правильно соображаю?

— Придётся пока обождать, Егор. Я там человек новый, ко мне сейчас будут пристально приглядываться. Так что надо сначала себя зарекомендовать. А потом уже творчеством заниматься.

— Ну, значит, на ЛВЗ будем начинать? Там кругом тайга, кстати. Можно и это фактор использовать. Уйти в леса и варить там. Воспользуемся методами Эскобара. Крутой чувак был. То есть ещё есть. К концу этого года он, кстати, будет контролировать восемьдесят процентов мирового рынка кокса. Не слабо, да?

— Ну, мы его методами, пожалуй, пользоваться не станем. Колбаса — это, всё-таки, не наркотик.

— Можно спирты виноградные из Армении или Грузии покупать. Вроде как для ЛВЗ. А вот для рома и виски придётся самим производить… Или… Ну да, ту же «Пшеничную» можно за основу брать для виски.

Поговорив ещё немного, мы прощаемся. Большак уезжает на работу, а я иду к Куренкову. Хочу обсудить с ним последние события. И, может быть, варианты организации предприятия, хотя, пока это преждевременно. О контрафактном алкоголе пока знаем только мы с Платонычем, но, боюсь, без посторонней помощи нам будет очень трудно. Впрочем Куренкова не оказывается на месте, и из КГБ я двигаю в сторону дома.

Сегодня на обед у меня рассольник. С перловочкой с солёным огурчкиком и копчёностями, ммм… прелесть. Фирменный мамин рецепт. Времени уже дофига, так что ем я с большой страстью и в больших же количествах.

Да, наверное действительно надо сходить в библиотеку. Вряд ли, конечно там будет промышленная схема для получения самогона. Но дистилляцию повторить не помешает. Ректификация ещё существует… Это я помню, но подробности — нет. В общем, нужно разобраться.

С ромом, например, всё понятно. Наши чешские друзья до сих пор имеют свои местные сорта рома, официально изготавливаемые из обычного зернового спирта и карамели. Ну, может быть, ещё каких-то специй…

Надо посмотреть, кстати, что это за Фриц… Мысли сами собой от рома и виски перекидываются на Рыбкину. И в груди поселяется неприятная тревога. Какого хрена! Вот именно! Какого хрена, вообще!

Чтобы отвлечься от этих глупостей, я всё-таки двигаю в библиотеку. Заполняю формуляры, предъявляю паспорт, но этого оказывается недостаточно, нужно ещё поставить печать в школе. Это, конечно, несложно, да вот только сегодня уже не выйдет. А будет ли у меня время завтра, чтобы посидеть в библиотеке? Я не уверен. Не знаю.

Возвращаюсь домой и иду гулять с Раджой. В последнее время я уделял мало времени прогулкам с ним, и он у меня засиделся. Поэтому сегодня ударно навёрстываю всё, упущенное. Гуляем мы долго и оба устаём, как собаки.

Когда возвращаемся с прогулки, родители уже пришли с работы. Они, кажется, тоже уже отвыкли от того, что я могу оказаться вечером дома. Мы садимся за стол и все вместе едим их диетическую еду.

Потом я заваливаюсь с книгой на диван, намереваясь почитать, но внезапно срубаюсь и проваливаюсь в черноту сна. Просыпаюсь от резкого неприятного звука.

— Егор, возьми трубку, — кричит из спальни мама.

Я медленно сползаю с дивана и так же медленно подхожу к телефону.

— Алло…

Сначала я не понимаю, что происходит, но, прислушавшись начинаю различать голос.

— Наташ, это ты что ли? — спрашиваю я, напрягая слух.

— Да, — слышу я в ответ и соображаю, что она говорит шёпотом.

— Ты почему шепчешь? — удивляюсь я. — Ты не хочешь, чтобы тебя слышали?

— Да.

— Где ты?

— Я в ДК Строителей, — отвечает она и я слышу в её голосе испуг.

— С кем ты там, с Фрицем?

Она пару секунд мешкает с ответом, но потом произносит:

— Да… Егор, пожалуйста… забери меня отсюда.

— Сейчас приду, — мгновенно отвечаю я. — Где ты там?

— Я заперлась в кабинете администратора… — она неожиданно всхлипывает. — Он хочет меня… изнасиловать.

Сердце запекается. Вот же чуйка моя…

В это время в трубке раздаётся стук и громкие нечленораздельные возгласы.

— Я не могу больше говорить, — шепчет она и опускает трубку на рычаг.

19. Наташкины страсти

Японский городовой, япона-мама и едрит твою за ногу. Блин, зачем же ты так вляпалась, Наташка?

Набираю номер бара. Ну же… давай. Скорее! Секунды тянутся бесконечно…

— Алло… — наконец отвечает Алик.

— Альберт Эдуардович, это Брагин. Большая просьба, пригласите, пожалуйста, Юрия, телохранителя Лиды к телефону.

Сейчас будет куражиться, сска, рожу кривить. Но нет, на удивление, он отвечает вполне даже любезно. Видать, уже знает, что произошло с его покровителем Пешей Богдановичем.

— Здравствуй, Егор. Сейчас приглашу.

Ширяй, как на зло тоже не торопится.