Вершины держат небо

Нет, гурии так себя не ведут. Это были обыкновенные земные девчонки…

* * *

Что же это за объект, размышлял разведчик.

Публичный дом для боевиков?

Нет, на бардак не похоже: слишком пышно все, и немалых денег стоит. И потом, зачем проституткам гимнастические снаряды? У них ведь совсем другая гимнастика. Можно сказать, производственная.

Гимнастика, акробатика…

А может, это спортсменки?

Но тогда почему среди них не видно ни одной чеченки? Да потом, и не стали бы горянки заголяться друг перед другом, даже если вокруг и не пахнет мужчинами – исключая, конечно, самого Петрашевского, исполняющего роль наблюдателя.

Николай немного знал суровые горские обычаи, кое-что рассказывал ему о них и генерал Матейченков.

А эти вели себя слишком уж раскованно, лучше сказать – развязно, и реплики отпускали друг другу довольно рискованные, чисто мужского толка.

Полковник подумал, что от иных из этих фразочек, будучи даже в подпитии, он бы воздержался.

Да нет, какие это, к черту, спортсменки: среди них нет настоящего тренера, который гонял бы их до седьмого пота, как положено. А Оксана с косой, которая подбадривала их и покрикивала, и сама усердно занималась на снарядах. Разве настоящие тренеры так поступают? Да и вообще смешно: какая может быть база для спортсменок в маленькой воюющей республике, да еще в подземелье, под городом, занятым федеральными войсками, где идут постоянные уличные бои, совершаются теракты, стреляют снайперы, каждый божий день есть убитые и раненые?.. Чушь какая-то получается. Можно сказать, чистый Франц Кафка.

Может, это девушки для избранных? Ну, например, для полевых командиров.

Нет, тоже не получается. Слишком много спортивных снарядов, они не укладываются в эту схему.

Один столик для настольного тенниса располагался ближе других к пункту наблюдения Петрашевского, и он имел возможность рассмотреть двух партнерш вблизи. Звали их, как он уяснил из их разговора, Лайма и Ванда.

Перебрасываясь целлулоидным мячиком, они столь же непринужденно обменивались репликами, которые, однако, не вносили ясность в мятущуюся душу полковника.

– Давно мы тут не встречались.

– Месяц.

– Как ты?

– Пока живая, как видишь.

– Сколько насшибала?

– Денег или… того? – уточнила белобрысая Лайма, поправляя упавшую на лоб прядь волос.

– Денег, конечно, – рассмеялась столь же блондинистая Ванда, оценившая юмор знакомой.

– Шесть тысяч.

– Ну да!

– Святой крест.

– Рублей?

– Зачем мне деревянные? Я уже забыла, как они выглядят, – рассудительно произнесла Лайма. Она выговаривала русские слова с легким акцентом. – Баксов, конечно.

– О, мне до тебя далеко.

– Надо лучше удовлетворять желания заказчика, – посоветовала Лайма, готовясь к подаче.

– Сама знаю, что нужно лучше. Но у меня нет такого большого опыта, как у тебя, – вздохнула Ванда – у нее тоже ощущался легкий привкус акцента.

«Проститутки».

– Я тебе так скажу. Опыт – тоже, конечно, важно, но это еще не все, – сказала Лайма.

– А что еще?

– Нужно знать некоторые приемчики.

– Покажешь мне?

– Так и быть, покажу.

– Когда?

– Да хоть сегодня, после гимнастики и бассейна, – улыбнувшись, пообещала Лайма.

– Спасибо.

– Только с одним условием.

– Заплатить?

– Это само собой. Дорого с тебя не возьму.

– А что еще?

– Никому мой опыт не передавай.

«Точно, проститутки, – уверился разведчик. – И у них, оказывается, есть свои профессиональные заморочки. Ну, кто бы мог подумать?!»

– Никому, Лаймочка, упаси бог, – мелко перекрестилась партнерша. Между ее голых грудей в такт прыжкам подпрыгивал серебряный крестик.

«Да и по поведению – типичные проститутки. Кстати, говорят, что многие из них – набожные».

– Эх, сейчас бы – да на лыжи, – вздохнула Лайма.

– Да в горы! – подхватила Ванда.

– Я открыла в горах чудесную лыжню.

– Покажешь мне?

– Причем бесплатно.

«Проститутки, мечтающие о лыжах, да еще горных? Что-то не то», – засомневался разведчик.

Петрашевский уже устал от лицезрения прыгающих, скачущих и колышущихся прелестей, которые в изобилии предоставляло ему крохотное наблюдательное отверстие.

– А тир сегодня будет? – спросила Ванда и бросила взгляд на часы, составлявшие, если не считать крестик, единственное ее одеяние.

– А как же! – кивнула Лайма. – Тир – первое дело. Нам нельзя размагничиваться ни на один день.

– Как в биатлоне?

– Точно.

«Тир! Биатлон. Да это снайперши боевиков, – осенило разведчика. – Они здесь отдыхают. Остроумно придумано – прямо у нас под носом. Но если разобраться – тут для них самое безопасное место в Чечне. Какой федерал догадается сунуться так далеко под землю? Да и не так это все для боевиков дорого, если разобраться. Возить их на самолетах куда-нибудь в Турцию вышло бы гораздо дороже»

..Теперь разведчику все стало ясно.

То и дело порхавшие в воздухе имена – Лайма, Оксана, Виктория – это и были те самые имена, которые, обрастая подробностями, становились легендами. Эти милые и такие безобидные на вид девчушки, резвившиеся в помещении с бассейном, были героинями этих легенд, гулявших по всей Чечне.