Вершины не спят (Книга 2)

Вера Павловна имела в виду те разъезды, какие предпринимал Казгирей для вовлечения девочек в интернат. Случалось и так, правда на первых порах очень редко, что с этой же подводой в интернат приезжала новая девочка. Не без основания Тина считала себя среди них старшей если не по возрасту, то по положению, а Лю со своей стороны делал все для того, чтобы поддержать такую репутацию своей подружки. Можно ли было сомневаться, что он с восторгом примет новое предложение — ехать вместе с Тиной и Казгиреем, Сарымой и Верой Павловной в интересное и, как ему казалось, опасное путешествие в горы, быть может, навстречу Жираслану.

Вере Павловне, знавшей эти подробности, казалось, что ее внезапная выдумка не может не вызвать одобрения.

—  Да, да, мы возьмем с собой Тину, она будет исполнять роль живой рекламы, а Лю будет играть на трубе, — повторяла Вера Павловна в телефонную трубку.

Иналу ничего не оставалось, как сдаться; надо только сейчас же что-нибудь придумать для безопасности женщин. Ясно одно, что Казгирей не должен ехать с Верой Павловной, Кто же? Аюб! Как это он сразу не подумал, это снимало все опасения: нужно послать несокрушимого Аюба, ему придать еще двух вооруженных, но переодетых красноармейцев. И голосом деланно спокойным Инал сказал Вере Павловне:

—  Вижу, с тобой ничего не поделаешь, поезжай.

Инал изложил Вере Павловне свои соображения, он не сказал ей только одного: что он за спиной Веры Павловны немедленно примет меры к тому, чтобы Казгирей не мог ни в коем случае ехать с нею. И тут же, как всегда в сложные и трудные моменты жизни, его быстрая мысль и решительность пришли ему на помощь. То, что как бы только тлело до сих пор в его замыслах, сейчас ярко вспыхнуло, все озарилось, ему стало ясно, как ему надо действовать дальше. Что ж, может быть, сегодня же вечером комиссия Курашева получит неоспоримые доказательства правоты Инала в деле о бунте в Бурунах, а может быть, и больше...

Прежде чем вернуться в комнату заседаний, Инал велел вызвать к себе Эльдара. С глазу на глаз он отдал Эльдару распоряжение насчет охраны подвод с женщинами-кооператорами, отправляющимися в ущелье Батога. Отдав это распоряжение и убедившись, что дверь закрыта и никто его не слышит, Инал сообщил начальнику ГПУ о том, что, по достоверным сведениям, в интернате Казгирея Матханова подпольно хранится оружие. «Валлаги, кто может знать, для какой цели», — как бы вскользь бросил Инал. Эльдар слушал его, не веря своим ушам.

—   Вот так-то обстоит дело, товарищ начальник, проморгал. Многое проморгал! Как бы не проморгать нам больше. Немедленно вместе с женщинами отправляйся в Буруны (оттуда они поедут дальше), убедись в надежности охраны, скажи Аюбу, что он головой отвечает не только за сохранность людей, за сохранность каждого пальто! А сам, — Инал заговорил совершенно конфиденциально, — в присутствии Матханова и понятых приступай к обыску. Если сегодня к вечеру здесь не будет то оружие, которое Матханов собирает у себя, ты больше не начальник ГПУ. Таких чекистов Советской власти не нужно. Действуй!

Эльдар вышел, а Инал возвратился в комнату, где собиралась комиссия. Проходя мимо окна, он увидел двор прокуратуры и толпу мальчишек, собравшихся сюда со всего околотка. Аюб ожидал Эльдара у оседланных коней.

Но вот калитка распахнулась, и во двор под конвоем красноармейцев прошло десятка полтора арестованных, небритых, одетых кое-как, кто в стоптанных чувяках, а кто и совсем босой.

Это была группа зачинщиков бунта в Бурунах.

Курашев предполагал допросить их.

Ждали приезда из Бурунов Туто Шрукова, за которым срочно выслали бессменный «линкольн» .

Проходя мимо Эльдара, некоторые из арестованных смущенно опускали головы, иные же, наоборот, задорно выкрикивали:

—   Эй, Эльдар, что будешь делать с нами, что хочет делать с нами Инал?

Арестованных провели. Эльдар сказал:

—   Так вот какие дела, Аюб. Человек предполагает, аллах располагает: поедем с тобой сначала в Буруны, оттуда поедешь в горы. Приказание Инала, подробности по дороге.

УЛОВКА ЭЛЬДАРА

В своем новом школьном платьице с беленьким отложным воротничком Тина была особенно хороша, весела, довольна — совсем княжна среди других девочек, еще не обряженных в новые платья (в форму, как говорил Казгирей), еще только привыкающих к новой обстановке, к своей новой нане, добродушно-властной Матрене.

Казгирей говорил — и это подтверждал Жансох, — что к весне не только девочки, но и все мальчики получат новую форму. Какую? Жансох утверждал, что новая форма будет называться амуницией.

До чего же это будет хорошо, когда всех музыкантов оденут в амуницию и они будут маршировать впереди колонны, высоко поднимая трубы. Дорофеич уже сейчас заставлял это делать — поднимать трубы как можно выше, утверждая, что это не только придает особенно гордый, воинственный вид всей колонне, но и лучше распространяет звук трубы.