Вершитель

Из открывшегося перед входом в приёмный зал окна божественной тропы, повалил клубящийся мрак. Стоявшие рядом Боги, поначалу не предали этому значения. Однако, когда давящее чувство внутри начало нарастать, а из сгустившихся теней в уголках зала, начал доноситься неразборчивый шепот, реакция последовала незамедлительно. Музыканты прекратили играть, а большинство апостолов и их Богов, предпочли отойти подальше, чтобы избавиться от неприятного чувства. Некоторые из присутствующих начали высказывать своё возмущение по поводу происходящего, стараясь привлечь к себе больше внимания. Долго это не продлилось. Весь зал погрузился в звенящее молчание, когда из окна тропы на ковровую дорожку, тянущуюся вдоль всего зала, ступили двое.

Ахрис, один из Богов, решая высказать своё возмущение и недовольство, направился к прибывшим гостям навстречу. Не успел он открыть рта, как по его телу прошла невидимая волна огромной мощи. Его ноги непроизвольно подогнулись, и он рухнул на колени.

— Уйди с дороги. — сказало нечто, окутанное чернотой, низким гортанным голосом, который казалось, резал прямо по нервам.

Ахрис, не в силах подняться на ноги, засеменил на четвереньках в сторону, чтобы уйти с пути, стараясь слиться с толпой, чтобы потеряться из виду.

— Экс, ты перегибаешь. — раздался звонкий, как горный ручей голос второго гостя окутанного светом, в котором с трудом можно было разглядеть очертание молодого высокого мужчины с длинными по пояс волосами. — Даже в своей истинной форме, мне тяжело выносить твою квинту…

В конце образовавшегося коридора через центр зала, где стояло кресло хозяйки Нос-Ферес, грациозно дефилируя, появилась Эреб, держащая в руках бокал. Не смотря на то, что на лице бестии была напускная строгость, в её глазах было нескрываемое довольство от происходящего сейчас. Чего ещё можно ожидать от кровавой бестии, для которой чужие муки и страдания, как свежий морской бриз в жаркий день?

Поняв, что пора заканчивать представление, я начал ослаблять поток квинты, по мере приближения к Эреб. Тоже проделал и Лирий. Уже в десятке метрах не доходя до бестии, лик и плащ губителя окончательно рассеялись, а бывший бог принял свою привычную форму щуплого паренька.

Когда нам с Лирием оставалось менее трех метров до того, чтобы засвидетельствовать своё почтение хозяйке бастиона, как требует того Божественный церемониал, перед нами вылетел Ахрис. Пухловатый мужчина с раскрасневшимися от возмущения щеками, начал махать руками и визжать, привлекая к себе, как можно больше внимания.

— Эреб, я считаю, что подобное поведение возмутительно! — визгливым голосом начал пухляш в вычурном камзоле, поворачиваясь к нам с Лирием и обращаясь к присутствующим. — И не один я так считаю!

— Ну, вот… — Решил подать голос Хисс, смекнув, что творящееся здесь, интереснее его дел. — Провокатор Ахрис в деле. Ничтожество, способное лишь прятаться за чужими спинами. Его мало кто переносит на дух. Не понимаю, что он вообще здесь делает? Сейчас, кстати, будет нечто вроде «Благородные Боги, обращаюсь ко всем вам»…

— Благородные Боги! Я обращаюсь ко всем вам! Подобное поведение…

Ахрис не договорил. Не потому что у него закончилось красноречие или он сорвал голос.

Моя ладонь зажала ему рот, а пальцы глубоко впились в мясистые щеки. Оторвав толстяка от пола, я приподнял его вверх и отведя руку в право, высвободил квинту, после чего обезглавленное тело рухнуло на серую ковровую дорожку.

— Лирий, уберешься? — будничным тоном спросил я своего апостола, взяв в руку проплывшую ко мне искру, отделившуюся от тела мертвого Бога.

— Возвращаю этот сосуд миру. — сказал Лирий, после чего тело вместе с одеждой рассыпалось прахом, который тут же исчез вместе со следами крови на серой ковровой дорожке.

Повернувшись к бестии, я слегка улыбнулся, приклонив голову.

— Достопочтимая Эреб, благодарю за твоё приглашение и прошу милостиво простить за опоздание. — велеречиво произнес я, поцеловав протянутую руку. Этот жест со стороны хозяйки свидетельствовал о её «особом» отношении ко мне.

— Прощаю. — величаво сказала Богиня, после чего игриво улыбнулась. — Только, тебе всё равно придётся объясниться.

— Этот олух говорил, повернувшись к тебе спиной, достопочтимая. — сказал я первое, что пришло мне на ум, понимая, что сейчас бестия устроит мне показную выволочку для демонстрации своего авторитета.

— Не такой уж и сильный проступок, учитывая то, что у нас неофициальный званый вечер для самых преданных моих приближенных. — сказав это, бестия окинула взглядом, присутствующих, большинство из которых начали кивать, поднимая вверх бокалы.