Вершитель судеб (ЛП)

такое. Это долгий путь, но по крайней мере мы будем контролировать ущерб,

причиненныйтвоей репутации. Мы могли бы сделать тебя любимицей СМИ благодаря

этому. Мы можем поднять вопрос о более строгих законах по защите жертв торговли

людьми; ты дашь пару симпатичных интервью, объясняя, почему и как стала вести такую

жизнь.

Он просто ощущал ее нерешительность, но ее челюсть все еще была напряжена, тело было

сталь под шелком. Она не размазня. Он понял, что ей не нравится делать то, на что ей

указывают другие, и ему пришлось подавить улыбку, представив, как она должна была

сдерживать себя с некоторыми доминирующимиклиентами.

— Ты действительно думаешь, что я хочу рассказывать свою историю прессе?

— Нет, но я также думаю, что в ближайшие несколько недель, неважно, чем ты будешь

заниматься, ты не уйдешь от внимания прессы. Разве ты не любишь относиться с

понимаем к вниманию?

Он почти видел, как вращаются колесики у нее в голове. Он даже не стал ей пояснять суть

дела, представляя все с другой точки зрения, вопрос был закрыт. Она уже была

выброшена из зоны комфорта и пути назад не было.

— Я подумаю об этом,— наконец ответила она.

Он кивнул, понимая, что ему не стоит настаивать на данный момент. Дерек Эмброуз знал

наверняка, как стоит вести переговоры, и горячий, чертовски сексуальный эскорт ничем

не отличалась от праведных, дородных политиков. В некоторых ситуациях действительно

требуется железный кулак, но в других — леденец.

— Скажи мне, кто знает о твоей работе? — спросил он, подпирая бедромстолешницу.

Она жестом указала ему следовать за собой в гостиную. Он зачарованно смотрел, как ее

попка покачивается под мягкой струящейся тканью халата, и его член дернулся в десятый

раз за последние двадцать минут.

Они сели на противоположные концы диванаиз красного дерева, отделанного парчой, она

вздохнула.

— Никто не знает… и не знал… ничего,— тихоответила она.

Он уставился на нее в изумлении.

— Никто? Ты былаэскортом восемь лет, и ты никому не рассказывала?

— Ну, клиенты, очевидно, знают и само агентство, но другие нет. Никто.

— Семья? — спросил он.

— У меня нет семьи, — быстро ответила она, судя по ее тону, он понял, что эту тему

лучше не поднимать.

Он посмотрел на нее, вспомнив возникшие подозрения членов Клуба «Сильных Игроков»

о ее позднем подростковом периоде. Он попытался отбросить его в сторону, но все равно

испытал чувство тошноты.

— А что ты делаешь, если сталкиваешься с клиентом, — слово «клиент» оставило какой-

то неприятный привкус у него на языке, — где-то? Что ты делаешь, чтобы они не

узнавалитебя?

— Я скрываю обе стороны моей жизни. Как только я началаиметь приличные деньги от

эскорта, я перестала ходить на общественные мероприятия с клиентами, и стала избегать

всевозможных сборищ, где клиенты могут быть участниками этих вечеринок, то, что

связано непосредственно с частной стороной моей жизни. Хотя это приводит мою

лучшую подругу в бешенство. Я отказываюсь с ней присутствовать на политических

собраниях или больших вечеринках по сбору средств.

Он покачал головой, удивляясь всему, что слышал. Восемь лет она хранила эту тайну.

Восемь долгих лет. Скорее всего, она не гордилась методами, которыми ей приходилось

зарабатывать на эту жизнь. Она явно не хотела, чтобы о ней знали. Так почему тогда она

это делала? Ради денег? Он не мог поверить, что еюдвигало только это. Ее дом был

прекрасным, стильным и эффектным, таким же, как она. У нее была недвижимость, чтобы

провести отпуск в Вейле, одна ее одежда, возможно быть, стоила арендной платы за

несколько месяцев. Она могла бы бросить эскорт и найти себе что-тодругое.

— И твои друзья… а как они думают, ты зарабатываешь на жизнь? Что это за люди?

Она подняла на него бровь.

— Не думаю, что ты имеешь право копаться в моей личной жизни больше, чем уже

копаешься, но мои друзья предполагают, что я унаследовалаэти деньги. Я веду тихую

жизнь одинокой женщины со средствами. Я выхожу на ланчи, занимаюсь волонтерством,

путешествую. Единственная разница в том, что я обслуживаю богатых мужчин за деньги.

Все это очень хорошо работало до сегодняшнего утра.

Кровяное давление Дерека подскочило, как у рыцаря, когда она объяснила свой бизнес.

Он знал, что не вправе судить ее, но ничего не мог с собой поделать, у него перед глазами

стоял Мелвилл, распластавший ее красивое мягкое тело у стены, пока этот мудак вбивался

в нее. Он задрожал, пытаясь убрать видение из своей головы.

— Ну, на данный момент все станет по-другому. Мы объявим, что встречаемся, и как

только ты меня встретила не моглабольше продолжать заниматься этим бизнесом. Ты

расскажешь своим друзьям, что ты специально скрывала меня, потому что

хотелапосмотреть серьезны ли наши отношения… это вполне разумное объяснение,

учитывая мой послужной список, парня,предпочитающего недолговременные связи.