Вершитель судеб (ЛП)

свой зад и не сделаешь что-нибудь.

Дерек покачал головой.

— Это что обещание?

— Однозначно.

Дерек улыбнулся впервые за несколько недель.

— Отлично. Продолжай спрашивать и возможно в какой-нибудь раз я послушаюсь тебя.

— Послушаешься,— ответил Маркус. — И еще поблагодаришь меня за это.

Было после восьми вечера, когда раздался звонок в дверь. Лондон предположила, что

возможно это ее мать или Джоанна, поэтому не стала особо беспокоиться о своем

внешнем виде, но посмотрев в глазок, поняла, что это были не они. У нее на крыльце

стоял Камаль Масри, посол Египта собственной персоной. Она поежилась, задаваясь

вопросом, что он мог хотеть от нее, она же больше не встречалась с Дереком.

Лондон дернула ручку, открывая широко дверь. Раньше он пугал ее своими словами, но

тогда у нее был роман с Дереком, сейчас же у нее ничего не осталось, и она понимала, что

запугать ее он уже не сможет — все итак было известно широкой общественности. И

потом она устала бояться, устала прятаться.

— Да?— спросила она, стоя в дверях и скрестив руки.

— Могу я войти?

Она внимательно посмотрела на него. Ей бы очень хотелось послать его куда подальше,

но он мог сообщить ей что-то о Дереке, а она очень хотела бы что-то узнать о нем, хоть

крохи, поскольку так и продолжала мечтать и думать о нем постоянно.

Она кивнула Камалю, приводя его в свою гостиную.

— Я бы предложила вам присесть, но не думаю, что вы задержитесь здесь надолго,—

сказала она.

Его губы превратились в тонкие полоски.

— Признаю, заслужил такое обращение, — ответил он. — Я был груб и приношу свое

чистосердечное извинение.

Она скрестила руки и коротко, резко кивнула, показывая, что он может продолжить.

Он вздохнул.

— Я добрых пятнадцать лет был правой рукой Дерека. Я поддерживал его на футбольном

поле, на уроках в университете, в драках в барах и в политических кампаниях, и да, не

часто, с женщинами.

Лондон зыркнулана Камаля, который глуповато улыбнулся.

— Такова моя вторая натура— защищать и оберегать его. Я провел много лет в этой

стране, вдали от моего народа и моей культуры. Моя большая семья в Египте, я второй

сын. И по поводу меня имеются высокие ожидания, но они не включают в себя мой

родной дом, мой старший брат исполняет ему отведенную роль. Моя работа— это еще

больше поднять репутацию семьи в мире, под эгидой имени Масри по всему миру,

насколько я могу. Мой отец создал империю, и мое место в этой империи подразумевает

находиться в США, это хороший пост, но иногда одинокий.

Он расхаживал по гостиной и медленно не явнорассматривал предметы, как бы впитывая

их, которые стояли повсюду —безделушки, фотографии, персидская ваза на самом

почетном месте на ее каминной полке.

— Дерек и наши друзья, с которыми ты встречалась, стали здесь моей семьей.В моей

культуре убиваютза семью, готовы умереть за свою семью, потому что семья— это все. Я

понимаю, когда он связался с тобой, я принял это слишком близко к сердцу.

— Мне следует извиниться перед вами обоими, перед ним я уже извинился, поскольку вел

себя неправильно. Я не понимал…, — он сделал паузу, как бы ища подходящее слово. —

Я не понимал, насколько сильные чувства у него к тебе были.

Она моргнула, до конца не веря, что он может так думать.

— Ты чувствуешьк нему то же самое? — спросил он.

Она опустила голову, потом взглянула в его темные глаза. Он был чрезвычайно красивым

мужчиной, но она не чувствовала ничего, кроме обиды.

— Почему тебя это так беспокоит? — спросила она. —Мне казалось, ты будешь рад, что

он ушел от меня.

Камаль слабо улыбнулся.

— Вот незадача… он не далеко ушел от тебя, но далеко находится от всего остального. Ты

преследуешь его в мыслях и думаю, что если он не сможет исправить эту ситуацию,то

будет несчастлив очень долгого.

Сердце Лондон болелоот сожаления. Она заставляла Дерека испытывать боль, у нее на

лице отразились смущение и сомнения, он столько всего совершил для нее.

— Я, конечно же, не могу не любить его,— ответила она. — Я не могу не любиться его,

хотя и хотела бы.

Он взглянул на нее, но она не дрогнула от его взгляда и не отвернулась.

— Я надеюсь, что ты поговоришь с ним, — произнес Камаль. — Ты просто ему

необходима. Один из вас должен совершить первый шаг, и я не уверен, что он способен

его совершить.

Она покачала головой, смущенно и расстроенно.

— Подумай об этом, подумай о нем, прошу тебя, — с этими словами он повернулся и

покинул ее дом.

Проходили недели, Лондон так ничего и не слышала от Дерека. Ее сбережения скоро

подойдут к концу, и ей предстояло решить, чемзаняться дальше. Вернуться к проституции

она не могла из-за многих причин, самой важной была — она даже не могла вынести

мысли, что другой мужчина будет дотрагиваться до нее после Дерека. Он явно заклеймил

ее душу и тело. Теперь она даже не могла себе представить кого-то другого рядом с собой.