Вершитель судеб (ЛП)

Джоанна и мать хотели, чтобы она пошла в университет. Фаррах пообещала оплачивать ее

обучение, словно Лондон было восемнадцать. Лондон подумывала об этом, но не

склонялась к этому решению. За свою жизнь она прошла через многое, познала

совершенно другую ее сторону, и обычное формальное образование в университете

казалось ей шагом назад, попыткойстать кем-то, кем она на самом деле стать никогда не

сможет, она уже не сможет стать той прежней. Поэтому она не могла принять

окончательное решение, она сидела взаперти в доме раздумывая и страдая по Дереку.

Несмотря на то, что ее не оставляла мать и преданная Джо, она все равно была одинока, с

каждым днем все сильнее чувствуя отсутствие Дерека. Она словно заморозилась, и была

не в состоянии двигаться вперед, сердце болело и постоянно крутились воспоминания об

его уходе. Его обидные слова, жалили ее все сильнее,и как он смотрелна нее, пока она не

исправит создавшуюся ситуацию, она не сможет начать новую жизнь и вообще жить.

В какой-то из дней Джоанна появилась на пороге ее дома с крошечным белым комочком

шерсти— мальтийской болонкой.

— Ты взяла себе собаку?— спросила Лондон, целуя крошечное существо в нос, пока он

пытался выбраться из рук Джоанны.

— Нея, а ты, — Джоанна плюхнула щенка ей на руки.

— Что?

— Это твой щенок, — усмехнулась Джоанна. — Ты решила сделать перезагрузкусвоей

жизни, поэтому тебе необходим друг для компании.

Лондон подняла его к своему лицу и посмотрела в крошечные черные глазки.

— Да? Ты думаешь, что я смогу заботиться о щенке?

— Конечно сможешь, — Джоанна проплыла мимо Лондон на кухню. Она поставила

сумку от Шанель на столешницу и стала извлекать из нее все, что необходимо для щенка

—миска для корма и воды, ошейник, поводок, маленькие жестяные баночки с консервами,

а также книгу о дрессировке собак.

— Ты хорошо подготовилась,— сказала Лондон, держа щенка под мышкой и

рассматривая выложенное на стол.

— Я подумала о всех твоих возможных возражениях, — она вытащила пластиковый

плоский пакет из сумочки и развернула его, который тут же стал превращаться в

небольшой, мягкийвольер для собак.

— О Боже мой. Что это?— Лондон разглядывала вольер с сетчатыми бортами.

— Это конечно же его место, когда ты будешь уходить куда-то и не захочешь, чтобы он

свободно бегал по дому, ты поставишь его сюда.

Лондон подняла щенка к своему уху.

— Он говорит, что ему не нравится, — сказала она подруге. — Он говорит, когда я буду

куда-то выходить, он хочет пойти со мной.

Джоанна попыталась скрыть улыбку, наполняямиски едой и водой.

— Я рада, что вы нашли общий язык друг с другом.

Лондон прижала щенка к щеке.

— Мне кажется, он будет рад остаться, — сказала она. — И я,пожалуй, назову его

Кингмейкером. (Kingmaker— создатель «королей»; влиятельное лицо, от которого зависит назначение

на высокий пост; влиятельное лицо, которое способствует созданию и возвышению какого-либо

политического деятеля, вершитель судеб, — прим. пер.)

— Что за имя для собаки?— насупившись спросила Джоанна.

— Это наш с ним секрет, у нас же должны быть с ним секреты, не так ли, Кингмейкер?

Джоанна закатила глаза.

— Я создала монстра.

Лондон посмотрела на нее через кухонный стол, блестящими глазами.

— Спасибо, Джо. Ты удивительная. Ты замечательная подруга, и мне так повезло с тобой.

Джоанна фыркнула и повернулась к раковине.

— Ну, хватит. Будь хорошей хозяйкойдля собаки. И сделай что-то действительно великое

со своей жизнью, хорошо?

— Хорошо, — прошептала Лондон.

Кингмейкер полностью соответствовал своему имени, он способствовал, чтобы Лондон

дала своей жизни еще один шанс, и она понимала, что эта крошечная жизнь полностью

зависела теперь от нее. Ей приходилось выходить на улицу, выгуливая его, ходить в

магазин, чтобы покупать ему еду. Она наконец стала отходить от своих постоянных дум,

следя за ним, ее разбитое сердце стало постепенно оживать, благодаря любви к нему. Она

посвятила себя уходу за маленьким щенком, который чуть ли не постоянно нуждался в ее

внимании, и периодически ее преследовали слова Камаля: «Один из вас должен сделать

первый шаг, и не уверен, что он способен его совершить».

Если Дерек ощущал хотя бы половину той боли и страданий, которые чувствовала она и

причинила ему, и у него не было Кингмейкера, как у нее, он не сможет двигаться вперед,

не сможет вообще куда-нибудь двигаться, просто не сможет жить полноценной жизнью.

Если Дерек находился в таком же замороженном состоянии, как и она, производя какие-то

автоматические движения и также страдал, то нужно с этим что-то делать, стала возникать

у нее мысль, несмотря на боль, которую все время испытывала.