Вершители порядка

– Да! – перебил Джеспар. – Бандиты не ходят с лучшими мечами, не способны перебить охрану поместья и сжечь его дотла. Отец… из-за его идеализма… Я с сестрой спасся потому что отправились в «экспедицию». Решили погулять вне дома и спаслись, вот ирония.

– Сестра?

– Это горькая история, – Джеспар опустошил кружку и поморщившись, продолжил говорить. – Адила, её звали Адила. После того, как поместье сожгли судьба нас разделила. Была она в апотекариях, а потом ушла.

– Почему?

Прежде чем Джеспар ответил бы, его рука обхватила банку и кружка опять полнится пивом, которое тут же исчезло за губами парня.

– Недавно, совсем недавно наш «прорицатель» вышел на её след. Какой-то безумец убивал насильников, работорговцев и прочую шваль. Кого-то в кислоте утопил, кого-то крысам скормил.

– Ты ведь не хочешь сказать…

– Да! – стукнул кулаком об стол парень, его чувства выдают, что за каменной стеной безразличия, которую всегда выстраивал Джеспар, кроется чувственность и травма, которую он пытается задавить, его голос стал ровнее, он успокоился с остатками бесстрастия продолжил. – Она… я с «прорицателем» вышел на её след, и в пещере. Она сильно изменилась, стала проклятой фанатичкой. Она убивала, и готова была продолжить. При ней был чёрный камень. Проклятая реликвия нашей семьи.

– Чёрный камень, – задумался я. – Нечистый артефакт, могущество тьмы. Что было дальше?

– Она умерла. Не от моей руки, – словно успокаивая себя сказал это парень. – Ладно, я предлагаю сменить тему. Как вам идея?

– Согласен, – с этими словами я снова отпиваю из своей кружки. – Джеспар, ты ведь раньше был на Киле и даже Кире?

– Да. Но там творилось такое дерьмо, что и говорить об этом не хотелось. На Киле мы попали жуткое месиво из восстаний, боёв и интриг. А Кира… ну её.

В таверне появилось ещё несколько человек, и они отлично одеты от большинства нищих. Их скрашивает доспех – кольчуга и поверх неё тёмно-лиловые тряпки, наспех отчищенные от грязи, крови и сажи. Один из них взглянул мне прямо в глаза, его сухие губы расплылись в улыбке, а горло выдало радостный возглас:

– Вот и наш молодец! – мужики подошли к нам, их повёл тот, кто узнал меня. – Вы бы ведали, как он дрался. Сущий лев!

– Конан, – узнал я мужика, – хорошо вы там поработали.

– Да. Когда почил офицер этих тварей, мы ударили в северную часть фронта ихнего и надавали им по заднице. Как они драпали от нас!

– Фриджидиэн, ты нам не рассказывал, как ты бился на улицах. Это так не по-дружески, – посмеялся Джеспар.

– Пива, милсдари! – крикнул Конан. – Дайте нам бочёнок. Сегодня я угощаю.

– Жалко с нами Лишари нет, – потянулась за сыром Калия.

– Конан, благодарю! – уже чувствуя, что меня начинает дурманить алкоголь, вольность в поведении просыпается и желание выветрить память о словах Лишари бросает меня. – Давай выпьем за победу, что б её, – Калия неодобрительно взглянула на меня.

– По-нашему!

Конан попросил у держателя таверны две кружки по пол-литра каждая и налил туда душистого светлого пива до краёв в большие кружки. Подтянув к себе массивную тару, отягощающую руку, мы столкнувшись кружками, я облегчил её. В горло «рекой» потекло горьковатое пиво, вылилось за края и хлынуло на одежду, а у Конана оно потекло по бороде. Мы осилили его одинаково и стукнули кружками о стол да так, что он бедный заскрипел.

– Хах-хах! – Конан ударил меня ладонью по плечу. – И даже не упал. А ты парень резкий.

Я посмотрел на Калию и Джеспара, пока принимал «удар в голову» от пива. Мы втроём, израненные и с больными душами, сидим тут и заливаем эмоции. Кто-то горе, кто-то ненависть и боль, а я призрак обиды и образы боя, которые практически покинули меня. Души, все наши души изранены. Как по мне, Джеспар впал в отстранение от эмоций только потому, что в его душе травма, или множество «повреждений», старое ранение и единственная возможность больше не ощущать боли – это уйти в безразличие. А Калия? Я даже не знаю, что с ней было, не могу представить страдания души, но видимо они сильны. По крайней мере, она выросла в Подгороде, на её глазах умирали бедные люди и часть её жизни – это ревность о них, насколько я помню. Но все мы здесь, рассказали истории, и понимаю, что передо мной не эгоистичный наёмник, а несчастный человек, что Калия – ревностная служительница Святого ордена, но её усердие – это также уход от внутренних проблем.

– Ладно, – Конан продолжил говорить, – завтра мы всё довершим парень. Благодаря твоему патрону мы всё завтра доведём до конца. Слышь парень, – Конан сунул мне стальной шар, – я знаю, что ты орудуешь огненными палками. Вот держи, этот шарик какой-то маг заколдовал. Пихнёшь его в палку.

– Пон-нимаю, с-с-спаибо, – захмелёно выговорил, смотря на то, как предо мной начинают «плясать» образы таверны.

– Что там у вас с Лишари? – спросила Калия. – Ты говорил с ней? Ради неё ты столько сделал.

– О, у тебя появилась девица? – Конан снова налил себе пива.