Вершители порядка

Это только начало – вместо павших становятся новые отряды, защитив себя поднятыми щитами, пробирающиеся в брод.

– Мир без религии! Человечество будет свободным! – кричат солдаты неримской армии, перед наступлением. – Прославим безбожие и безверие!

– Братья! – кричу я. – Отправим их в небытие о котором они так и мечтают!

Мы встали небольшой линией возле моста, что на юго-западе острова. Блестящие от влаги щиты и доспехи наёмников отразили серое небо, как и мой панцирь. За мной стоит восемнадцать крепких ребят, готовых встретить смерть, ставших непреодолимой баррикадой.

Неприятель снова бежит в нашу сторону теряя людей под хлещущий слева дождь стрел. Я беру в руки второй флакон и ломаю его горлышко и швыряю в ряды жёлто-черных табардов. Неримляне замедлили шаг, когда часть наступающих исчезла в волне пламени, сквозь который побежали полтора десятка, охваченных жарким пожаром солдат, вопящих и стенающих, шипящих под дождём.

Прежде чем мы встретились с неримцами до нас донеслась вонь горелой плоти, от которой мне поплохело. Я шагнул назад пропустив топор, тут же мечом перерубив древко оружия. Резким дуговым движением высек на щите врага полосу, затем бью его в колено носком сапога и загоню меч ему в доспех, сильно поранив.

Наёмники так же приняли бой. Мечами и топорами они крушат щиты и доспехи врага, а своими пластинами стали с разной символикой закрываются от вражеских ударов и выпадов. Трава и земля окропились тускло блестящим багрянцем, под ногами всё больше тел в двуцветных одеждах. Насмерть сцепившиеся за небольшую территорию, мы её не отдадим.

Пара моих ребят упали, когда многочисленными ударами булав и мечей их доспехи были повреждены и прорезаны, а по начищенной стали побежали струйки крови. Лучники снова дали залп, осыпавший наступающих и скосив пару приближающихся рядов, но не унявший общего наступления.

– За свободу! – несётся клич над линиями врага.

– Стоим до конца! – в ответ кричу я, подбадривая своих людей, которых осталось одиннадцать. – Не отступать!

Мы собрались возле прохода в мост небольшой группой, продолжая бой. Зелья, укреплявшие моё тело, начинают выветриваться и каждый удар становится всё слабее. Мечом я рублю по плечу неримца, но не могу и кольчуги рассечь, вместо этого резким движением оттягиваю клинок к себе, ранив шею неприятеля.

В моих руках третий предпоследний тёмный флакон и вот он с надломленным горлышком оказывается в толпе противника, мгновенно выплеснув на воинов поток огня, что выжег не меняя десятка супостатов. Затем мечом я тяжело парирую изогнутый клинок и подсечным движением рассёк плоть у колена неримлянина и тут же приложил ногой в его брюхо, а третьим ударом выбил его из сознания приложив рукоятью о голову.

– Давайте! – злюсь я, когда копье скользнуло по моей руке. – Всех положу! – а после этих слов вражеский меч быстротечным движением оставил царапину на панцире и поранил руку.

Я отошёл назад, встав в один ряд с наёмниками. Перезвон мечей смолк, наступила хрупкая тишина и враг перестал напирать на нас, хотя ещё секунду назад его оружие клацало по нашей броне. Оборачиваясь, предо мной развернулась картина, как не менее полусотни воинов с широкими щитами наступают с юга, а ведёт их крупный бородатый мужик с обоюдоострой секирой, орущий:

– Держись, братки! А вот и мои парни!

При виде подкрепления, мы воспряли духом, а вот в очах неримцев я увидел испуг, их перекошенные от злобы лица отметила тень страха. Наёмники расступились и Конан вместе с ополченцами Солнечного берега, страшным «молотом» врезался в строй, став махать секирой разные стороны, разбрасывая врагов словно тряпки, что окровавленные и разодранные полетели от него. И ополчение вступило в бой став выдавливать неримлян с этой земли.

Я только хочу расслабиться, смотря на то, как секира Конана в кровавом блестящем налёте отражает ужас противника, но слышу воззвание:

– Фриджидиэн! Корабль! Он идёт на таран к мосту! Они хотят нас отрезать!

Я ринулся что было сил на возвышение, откуда увидел, что в устье реки заходит небольшой одномачтовый кораблик, доверху набитый обмасленными бочками, в котором стоит воин с факелом. «Дурак, готовый пожертвовать собой ради идиотизма Коарека» – злюсь я, вынимая «громыхатель» и целясь.

Небольшая мушка перекрыла вражеского солдата. Пуля тяжёлая и я поднимаю оружие выше. Ощущение ветра и движение корабля заставляют меня отвести «громыхатель» в сторону и выдыхая весь воздух, я мягко и нежно давлю на крючок. По местности пронёсся хлопок и огонь выдавил пулю. Свинец за считанные секунды пролетел путь и пробил руку неримцу, его поразив. Я рассвирепел и бросился бы вплавь до него, но только пуля угодила в ладонь с факелом и палка, увенчанная огнём выпада из рук, окунувшись в лужу с маслом у бочки.

Крайне эффектное зрелище наблюдаю – сначала огонь пожрал палубу, откуда неримец сиганул в воду, объяв бочки и мачту, а затем посудина пропала – её салютом разнесло на щепки, так и не доплыв до моста. По водной глади разлетелись десятки горящих головёшек.