Вертячки, помадки, чушики, или Почтальон сингулярности

– Я в детстве увлекался фантастикой. У отца была богатая библиотека с разным книжным… э-э-э… дефицитом. В советские времена хорошую приключенческую или фантастическую литературу было просто так не купить. Помните, наверное? Он сам-то ничего не читал, собирал для понтов, многие из партактива так делали. На одной полке – собрание сочинений Ленина и Фейербаха, на другой – Адамов, Вайнеры, Казанцев, Стругацкие. Отец не читал, зато я насладился в полной мере. Там много было книг о будущем. Авторы были уверены, что мы, в двадцать первом веке, все сплошь будем питаться исключительно концентратами. Слопал брикет или таблетку – и доволен. И вот двадцать первый век, а брикетами по-прежнему только космонавты питаются…

Следующим этапом стало освоение слова «чушики». И тоже всё получилось с необычайной легкостью. Поскольку Ась был ограничен в перемещениях, Людмиле Сергеевне пришла в голову идея показывать ему разные объекты на экране. Поэтому она заказала хороший ноутбук с высококонтрастной матрицей, а картинки для обучения «надергала» из Интернета. Принесла ноутбук в оранжерею и для начала вывела на экран всё тот же кактус. Ась наблюдал за ее манипуляциями с восторгом и вдруг заливисто засмеялся.

– Чушики да! Чушики да!

Потом он резко наклонился к ноутбуку и сильно ударил выставленными пальцами по дисплею. Ноутбук упал на землю, экран погас. Это напугало Ася. Он прижался к Людмиле Сергеевне и всё повторял:

– Чушики нет, мама? Чушики нет? Раж нет?

Пришлось его утешать.

– …Я думаю, «чушики» – это устройство отображения информации, – сказала Людмила Сергеевна при следующей встрече с Архангельским. – Типа компьютерного дисплея, но более совершенное.

– Почему тогда «чушики»? – удивился гражданский генерал.

– Называется это устройство, скорее всего, по-другому, но дети имеют склонность называть вещи по-своему. Они экспериментируют с языком, пытаются проникнуть в смысл слов. Неужели вы в детстве никогда не придумывали слова?

– Не помню, – рассеянно отозвался Архангельский. – Скажите, Людмила, а можно каким-то образом узнать подробности? На каких принципах работают «чушики»? Какое… э-э-э… программное обеспечение используется? Последовательность действий в начале работы… Например, если дать вашему пациенту ноутбук, он сумеет на его основе показать, как это делать?

«Он что, издевается? – неприязненно подумала Людмила Сергеевна. – Любитель фантастики!»

– А вы, Михаил, можете прямо сейчас рассказать, как работает современный компьютер? – спросила она вслух. – Из каких элементов состоит? Какое программное обеспечение используется? Ну-ка, ну-ка…

Архангельский замешкался, но потом всё-таки начал объяснять – правда, без свойственного ему апломба:

– Компьютер – это вычислительная машина. Она содержит процессор, память, носители на дисках. Управление элементами осуществляет операционная система Виндоуз…

– Память? – ехидно переспросила Людмила Сергеевна. – Что за память?

– Э-э-э… оперативная. И постоянная. Две памяти, – ляпнул Архангельский.

– И как они работают?

– Э-э-э… двоичная система. Или восьмеричная? Память – это такой кристалл, который… Всё, сдаюсь! – он поднял руки.

– Вот видите, Михаил. Я не сомневаюсь, что вы прекрасно умеете работать на компьютере: пишете отчеты, составляете таблицы и графики, пользуетесь электронной почтой и Интернетом, играете в тетрис. Но как он работает, вы не знаете. Вам и незачем это знать. Думаю, если бы Ась был пилотом космического корабля, то и он не знал бы, как работает компьютер. Но Ась не был даже пилотом. Скажите, хоть раз в фантастике вам попадался вариант, когда к звездам летит человек, страдающий синдромом Дауна?

– Нет, не попадался.

– Что и требовалось доказать!

11.

Если с «помадками» и «чушиками» разобраться удалось довольно быстро, то «вертячки» оказались куда более крепким орешком.

Во избежание повторения истории с ноутбуком Людмила Сергеевна вернулась к тому, с чего начинала – к рисованию. Ась обучался на радость быстро. Через некоторое время он уже детализировал рисунок и пользовался полной палитрой цветов, а не только красным и черным. Скоро Людмила Сергеевна смогла предъявить папку, в которой цвела целая оранжерея: кактусы, пальмы, орхидеи. А вот взгляните на картинки из серии «Мама и я»: мама, разумеется, большая, Ась – маленький, но с огро-омной улыбкой.

Постепенно Людмила Сергеевна начала задавать более сложные темы. Однако решение часто ставило ее в тупик. Например, она рисовала дом, обычный условный домик с треугольной крышей и одним окном, а рядом – себя. Говорила при этом:

– Ась, это я, а это мой дом. Нарисуй себя и свой дом.

Ась старательно копировал картинку.

– Нет, Ась, ты нарисовал меня и мой дом. А я просила, чтобы ты нарисовал Ася и дом Ася.

Ась задумывался, потом рисовал окружность, перечеркивал его горизонтальной линией, а сверху, на дуге окружности, добавлял условную фигурку, которой обозначал себя: палка-палка-огуречик-вот-и-вышел-человечек.

– Что это, Ась? – спрашивала Людмила Сергеевна.

– Это дом Ася, мама, – вполне разумно отвечал мальчик из будущего.