Вертикаль. Место встречи изменить нельзя

1998 год. В мире горячо обсуждают две новости: бомбежку странами НАТО Югославии и роман (не роман даже, а так, мимолетное увлечение) американского президента Билла Клинтона с практиканткой Моникой. Последнему «событию» уделяется гораздо больше внимания.

Сербов мы предали. А что другого ожидали мы от ельцинской камарильи? Один порядочный человек, Евгений Примаков, выразил свой протест – развернул самолет над Атлантикой (летел в Штаты) и вернулся в Москву. Камарилья сразу сообразила: «Не наш человек». Вскоре Примакова сняли.

Да еще несколько десятков честных москвичей, испытывающих чувство позора за свою Родину, протестуют около американского посольства. Я подошел, покрутился в толпе. Стоят люди с плакатами, на одном написано:

«Билл, Югославия не Моника. Кончай!»

Зайчик

Артистка рассказывает:

«Идут новогодние елки, я играю зайчика. Как-то выбегаю на сцену, дышу, будто бы запыхалась, – глубоко, художественно. Только собралась произнести реплику, встает мальчик из первого ряда:

– Зайчик, не торопись, отдышись…»

Ускоритель

1987 год. Перестройка, ускорение… «На́чать, углу́бить…» Спирт на предприятиях называют теперь «ускорителем». Если надо что-то сделать срочно… начальник вызывает к себе работягу, наливает ему стакан…

Хорошая пословица

Осень. Наташа – студентка, девятнадцать лет. Шмыгает носом, простудилась. Я говорю:

– Ты знаешь пословицу: нет плохой погоды, есть плохая одежда.

– Нет, я знаю другую: в красивом платье никогда не простудишься.

После фильма

Посмотрели в Доме кино «Комедианты». По роману Грехэма Грина. Ужасные негры – тонтон-макуты – бьют, издеваются, убивают людей…

Вышли с Галей из Дома кино, спустились в метро. Входим в вагон, и тут навстречу моей жене вскакивают два негра-студента – чтобы уступить даме место.

Боже, как она заорала! Всполошился весь вагон.

Сгорая от стыда, мы проехали одну остановку и выскочили из вагона. А неграм-то каково! Все пассажиры смотрят на них: что, что такого они сделали? Хорошо, что негры краснеть не умеют…

Забудется все

Звонит молодая певичка:

– Я только что выступала в одном концерте с Иосифом Виссарионовичем. Передала через него диск с записями моих песен…

– Я говорю:

– Может быть, не с Иосифом Виссарионовичем, а с Иосифом Давыдовичем (И. Кобзон)…

– Ой, да – с Иосифом Давыдовичем…

– А скажи, Наташа, – спрашиваю. – Кто такой Иосиф Виссарионович, ты знаешь?

– Нет…

А когда-то казалось: уж это-то страшное имя Россия никогда не забудет.

Неля, не мешай!

Лет двенадцать уже мы не можем принять в Думе «Закон об ограничении продукции сексуального характера». Коммунисты требовали вообще запретить «голое тело» на экране и в печати, мы предлагали пойти цивилизованным путем – так, как это сделано в других странах, – продавать такую продукцию только в специально отведенном в городе месте, показывать только по закрытым каналам…

Каждый раз, когда в повестке дня стоял этот закон и я должен был делать доклад, перед Думой выстраивался пикет преимущественно из старушек, держащих в руках плакаты: «Говорухин – вождь сексуальной революции». Старушки закон не читали, а те, кто гнал их к Думе, объясняли ровно наоборот: что закон не запрещающий, а разрешающий. Закон мы все-таки приняли, но Президент Ельцин наложил на него вето – лоббисты этого выгодного бизнеса оказались сильнее.

Недавно мы снова вернулись к этому закону. Председателем Комитета по культуре был в то время Иосиф Кобзон. Надо сказать, Кобзон был совершенно не в теме. Телевизор он не смотрит, то есть совершенно не знает, какая вакханалия творится на голубом экране.

А когда ему смотреть? Уходит из дома рано, приходит поздно. Вообще большую часть жизни живет в самолете.

И вот однажды Кобзон является домой довольно рано. Поужинал, включил телевизор. И как раз шла откровенная порнуха. Сидит, смотрит, глаза квадратные…

Вошла Неля, жена, встала у него за спиной.

– Так вот ты чем занимаешься?!

Кобзон, не оборачиваясь:

– Неля, не мешай. Я работаю.

На хер мне эта печень!

В те времена брак с лицом еврейской национальности стоил больших денег. Олегу Подлесецкому еврейская жена досталась даром – по любви. Танюша, редкой красоты девушка, работала у меня на картине «Робинзон Крузо». Так что мы с Олегом знакомы больше тридцати лет.

Году в 79-м Татьяна вывезла своего мужа, чистого хохла, за границу. По вызову из Израиля через Вену в Берлин.

Поначалу супруги очень бедствовали, были уже на грани отчаяния. Но хохляцкая смекалка Олега, его неунывающий характер и трудолюбие позволили молодой чете встать на ноги, а потом и подняться, и даже разбогатеть. Сейчас они очень состоятельные, по западным меркам, люди: дом в престижном районе Берлина, «Мерседес», небольшая вилла в Антибе, на Лазурном Берегу Франции.

Однажды у Олега разболелась печень, отвели его к врачу, тот выписал рецепт, Олег получил в аптеке лекарство. Читает аннотацию («немецкую мову» он освоил плохо, но по-писаному понимает).

Итак, читает: «Противопоказания… – нахмурился, – в некоторых случаях влияет на мужскую потенцию…»