Вертикаль жизни. Победители и побежденные

Особенно туго приходилось семье милиционера. Бабе Аде помогал наезжавший время от времени младший сын Дима. Его, студента-путейца, взяли в железнодорожные войска, и он сопровождал эшелоны, шедшие на фронт и в тыл. А когда призвали в армию соседа Коршунова, его жене и сыну стало совсем худо. Видно, и у «дяди Степы» были побочные заработки, потому что до войны они жили в достатке. Теперь же, когда тяжело больная мать не всегда могла что-то сготовить и постирать, Николка ходил голодный и ему было не до дружеского общения.

— От отца месяц как нет писем, — мрачно пожаловался он Тёме. — Но вроде его не убило. Так сказал сержант, который без ноги вернулся. Говорит, что их обоих тяжело ранило в одном бою.

— Тогда почему не пишет? — удивился Тёма. — Тот же боец вернулся, и твой отец, наверное, уже поправляется.

— Если б поправлялся, то написал бы. Папка нас любит! — ответил Николка с мрачной убежденностью. — Думаю, память у него отшибло или еще что. Но только плохо ему, если живой. Говорят, таких в глубокий тыл отправляют. — Он тяжело вздохнул и мечтательно произнес: — Вот бы его найти! Лишь бы живой остался! Ничего, если калека, ведь за родину ж пострадал. Я бы и работал, и за ним бы ухаживал, — и с гордостью добавил: — Мне уже, Тёмка, дают самостоятельно сапоги тачать!

Бабушка Ада все свое внимание уделяла больному и, забыв прежние разногласия, очень заботливо за ним ухаживала. На Тёму у нее не оставалось ни сил, ни времени, а учитывая то, что ей нечем было кормить внука, его присутствие явно было в тягость. Она на это даже не намекала, но Тёма все понял и с облегчением вздохнул, когда от матери пришла телеграмма. Мать звала его срочно вернуться домой, чтобы успеть проводить Лелю.

* * *

Тёма любил и уважал свою старшую сестру, хотя с самого раннего детства их отношения тесной дружбой не отличались. Сказывалась разница в возрасте и складе характера. Он был открыт и общителен, а она — сдержанна и замкнута. Кроме того, этому мешала изрядная доля ревности из-за неравного отношения к ним родителей. То ли потому, что Леля была их первенцем, то ли потому, что старше его и серьезнее, но ее приоритет всегда был незыблем. Леле всегда и во всем отдавалось предпочтение, ее больше баловали, никогда не наказывали и постоянно ставили Тёме в пример.

Во многом это было справедливо, так как Леля была тихой девочкой, вела себя образцово, и никто на нее не жаловался. Тёма же дрался с ребятами, рвал одежду и иногда мячом попадал в соседское стекло. Но зато и успехов у него было намного больше! Разве мало было того, что учился на одни пятерки, а школьные успехи сестры оставляли желать лучшего? Такая разница в отношении к ним родителей казалась ему несправедливой, но он свою ревность не выдавал, и никогда на это не жаловался. Тем более что сам считал свою сестру самой примерной и красивой девочкой в их районе.

И правда, небольшого росточка, но очень складненькая, Леля, в отличие от грубоватых соседских девчонок, в детстве напоминала белокурого ангелочка. Этому сходству способствовали матовая кожа, правильный овал лица и большие небесно-голубые глаза. С возрастом волосы у нее немного потемнели, но она, пожалуй, стала еще краше. Особенно ей шло то, что она не кичилась своей красотой, и ее поведение по-прежнему оставалось тихим и скромным.

Тёма приехал домой как раз в тот момент, когда у Лели сборы подходили к концу. Брала она с собой только рюкзак, и поэтому надо было особенно тщательно отобрать все, что могло понадобиться в полевых условиях. Трудно было себе представить, как это слабая и нежненькая, освобожденная от занятий по физкультуре девушка сможет целый день орудовать лопатой, копая землю для блиндажей и окопов.

Когда же они с мамой проводили Лелю до места сбора комсомольского строительного отряда, Тёма поразился еще больше. По сравнению со своими сверстницами сестра выглядела просто крепышкой. Некоторые девушки имели чахлый и болезненный вид, а те несколько парней, которых он заметил в их отряде, были настоящими доходягами.

— Неужели эти дохляки способны махать лопатой? — презрительно спросил Тёма. — По-моему, они еще слабей, чем девчонки.

— Эти ребята серьезно больны. Поэтому их и не взяли в армию, — объяснила Леля. — У кого туберкулез, у кого еще что.

— Ну и сидели бы тогда дома! — сердито обронил Тёма. — От них же пользы никакой. Еще загнутся там, и вам хлопот добавят!

— А кто тогда окопы копать будет? Одни девчонки? — огрызнулась Леля. — Вот они так не считают, хоть и больные. Говорят, что будут копать, сколько сил хватит. Если помрут, то ведь и здоровые на фронте гибнут! В общем, эти ребята — настоящие комсомольцы. Как Павка Корчагин!

Книгу Николая Островского «Как закалялась сталь» Тёма знал наизусть, и слова сестры произвели на него впечатление. Совсем другими глазами посмотрел он на этих самоотверженных «доходяг», и теперь они показались ему очень славными ребятами.

— Все-таки это неправильно, что в ваши отряды не берут моложе по возрасту, — посетовал он. — От таких, как я, было бы куда больше толку, чем от тебя и этих инвалидов!