Вертикальный мир

Два человека в белых одеждах медленно приблизились к Храму Знаний, где за тяжёлыми деревянными дверями их ожидала Тишина. Рассеянный солнечный свет, лившийся из узких окон, встретил их приветливо, приглашая войти. Струйки дыма сжигаемых благовоний поднимались вверх от курильниц, и зал благоухал яркими ароматами. Искрящиеся пылинки дрожали в застывшем воздухе, флейты и арфы молчали, отдыхая после недавней церемонии, изумрудно-зелёные знамёна были выдвинуты из глубоких ниш. Брат и сестра прошли через колонный зал, подобный раскрытой древней книге, заполненной замысловатым загадочным письмом, оказались перед внутренними распахнутыми воротами и вступили в светлое открытое пространство. Сквозь круглое отверстие в крыше в Зал Света заглядывал ясный день, изображение солнца на полу ослепляло глаза золотым блеском, а стены красочными рельефами повествовали о годичном цикле великого светила.

Тали и Онисана приветствовали Вечность и опустились на колени. Торжественный голос молодого Служителя зазвенел в тишине.

— Перед Богом и Хранителями судеб обещаю, что буду искать тебя всегда, из жизни в жизнь, потому что люблю…

Тали повторила за ним, и её нежный звонкий голос заставил задрожать каменные стены.

— Перед Богом и Хранителями судеб обещаю, что буду искать тебя всегда, из жизни в жизнь, потому что люблю…

Онисана продолжил.

— Перед Богом и Хранителями судеб обещаю, что, если ты разлюбишь меня, я отпущу тебя…

Тали закрыла глаза и тихо, но чётко и внятно, вкладывая силу в каждое слово, повторила фразу.

— Перед Богом и Хранителями судеб обещаю, что, если ты разлюбишь меня, я отпущу тебя…

И вновь зазвучал торжественный голос Онии.

— Прошу тебя, обещай мне, что если ты полюбишь другого и захочешь покинуть меня, то сделаешь это и устремишься за зовом своего сердца, даже если это причинит мне боль…

— Обещаю… — сказала Тали. — Обещай мне и ты, ненаглядный брат, что если полюбишь другую и захочешь покинуть меня, то сделаешь это и устремишься за своей любовью, даже если это причинит мне боль…

— Обещаю… — ответил Онисана.

Потом они встали, повернулись лицом друг к другу и скрестили запястья, обхватив руки так, что образовался прочный узел.

«Да свершиться обещанное», — одновременно произнесли они и рассмеялись.

— Клянусь, что не забуду этого обещания, — сказала Тали брату, когда они уже спускались по широким полированным ступеням храма.

Глава XXVI Непознаваемое

Когда в зал для занятий входил Ассаван, Тали испытывала подлинную радость. Рядом с Учителем каждый ощущал себя любимым и ценным, щедрость и внимание его изливались на всех без исключения, им нельзя было не восхищаться, трудно было остаться равнодушным к синему взгляду, сиявшему добротой. Он говорил, что человек способен с помощью собственной воли подняться до духовных высот, что никто изначально не рождается совершенным, но должен стать таковым, пройдя длинный, извилистый путь. Но когда Тали смотрела на него, ей казалось, что стать такой же для неё не под силу. Так огромно его горячее сердце, так важны для него судьбы учеников, так мало у него мыслей о себе самом, и так ценна для него Тайна Жизни!

И вот мелодичный, чуть приглушённый голос зазвучал в тишине затаившего дыхание зала.

«Жизнь — это непрерывный струящийся поток, где сегодня является продолжением вчера и одновременно создаёт новое завтра. Поймать волну — значит уловить главное, значит двигаться вперёд… Жизнь, как река, не стоит на месте, застывший миг означает начало смерти. Всё в этом мире требует продолжения, всё имеет потребность в постоянном возобновлении. Пространство души статичным быть не может, оно всегда нуждается в новых откровениях… Ничто и никогда не повторяется и, в то же время, существует вечно. Каждый восход не похож на другой, хотя одно и то же солнце ежедневно встаёт над горизонтом».

Когда возникали небольшие паузы в речи и Ассаван с загадочной полуулыбкой опускал задумчивые глаза, Тали углублялась в собственные мысли. И вот теперь она вспомнила себя двенадцать лет назад, ту самую себя, которая пришла в Золотой город, отказавшись от всего прежнего. В то время она убегала от людей, ей казалось, что рядом с ними она неизбежно теряет себя; мир её тогда был ограничен лишь солнцем, поиском сокровенного, собственными переживаниями и трепетной любовью к брату. А теперь так много тех, кого она может назвать любимыми! Её разум с сожалением обращается ко всем, от кого ей пришлось отвернуться когда-то, чтобы понять себя. Да! Если бы она могла вернуться в прошлое, то проявила бы больше нежности и внимания к родителям, она бы не чуждалась людей, так как осознала, что каждое человеческое существо связано с ней таинственными духовными узами. Она бы хотела научиться любить всех-всех… когда-нибудь…