Вертикальный мир

Тали не могла плакать, хотя слёзы всегда облегчают душевные муки; образ Ашавана не оставлял её ни на миг. Она видела перед своим внутренним взором его улыбающееся лицо и синие глаза, изливающие любовь… Как можно было поверить, что Его она уже не увидит никогда? Конечно, есть надежда, что через сотни лет, в новом рождении, они встретятся вновь… Но как жить, зная, что с Другом вас разделяют бессчётные годы разлуки? Как смириться с пустотой и безысходностью?

— Тали! — знакомый голос окликнул её.

Она повернулась и увидела Онисану.

— Куда ты идёшь? Нам стоит поспешить! — сказал он.

Тали опустила глаза.

— Я останусь здесь. Иди один.

— Где «здесь»? — удивился Ония. — В месте для мёртвых?

— Мне всё равно, где я… Пожалуйста, позволь побыть одной…

— У нас очень мало времени! Мы не можем тратить его безрассудно, даже на скорбь! Идём!

— Нет… Оставь меня…

Онисана смотрел на неё широко открытыми глазами, тревожно вглядываясь в её лицо.

— По-твоему, такие слова достойны уст учеников Ашавана? Думаешь, он погиб, чтобы мы плакали в одиночестве, ожидая приближения конца?

— Всё рушится, разве ты не видишь? Этот мир словно сошёл с ума… Мар бросил нас, Учитель погиб, враг уже не отступит. Чёрные корабли прилетят вновь, и не останется тогда ни одного камня от Золотого города. Не останется ничего!

— Опомнись, Тали! Что ты говоришь? — Ония с силой схватил сестру за руку. — Мы должны думать не о том, что всё рушится, а о том, что в наших силах спасти!

— Я не могу так, Онисана. Я больше не вижу смысла… Мне не нужен мир, в котором нет Его… Я хочу умереть.

— Прошу тебя, вспомни, чему нас учил Ашаван. Неужели мы позволим исчезнуть всему тому, за что он отдал свою жизнь? Как бы ученик ни любил Учителя, он служит не ему лично, а Идеалу.

— Я знаю… — ответила Тали, — но ничего не могу с собой сделать. Я останусь здесь.

Онисана смотрел на сестру пристальным укоряющим и, одновременно любящим взглядом. На небесно-голубых глазах его выступили слёзы бессилия. Он отрицательно покачал головой, потом отпустил её руку и с трудом выдавил из себя слова:

— Я тоже любил Его больше всего на свете и ради Него должен выполнить свой Долг. Поступай как знаешь…

Он резко развернулся и быстрыми шагами устремился обратно.

А Тали ещё долго бродила по тусклому песку, и лишь ветер один сопровождал её. Она то плакала, охваченная горьким отчаянием, то счастливо улыбалась, вспоминая любимые синие глаза, то ложилась на землю и молила небо о смерти… Так прошло несколько часов.

«Почему всё произошло именно так, а не иначе? Почему Боги допустили такое? Почему именно Ашаван? Я бы отдала свою жизнь, чтобы уберечь Его, но… знаю, что это невозможно… Я бы сделала всё, что в моих силах, любой ценой спасла бы Его, чего бы этого ни стоило! Но Закон есть Закон, и человеческие слёзы над ним не властны…»

Вдруг Тали остановилась, перед её внутренним взором возник улыбающийся образ сероглазого человека с утончёнными интеллектуальными чертами лица. «Мар, ты ведь не знаешь, что Ашавана больше нет! Если бы ты мог заглянуть в будущее и увидеть, что произойдёт, я уверена, — ты бы никогда не оставил Его!»

А потом неожиданная мысль посетила Тали. «Что я делаю? Я же поступаю, как Мар! Для него собственные мысли и переживания в определённый момент оказались важнее того, чему он столько лет служил, и он ушёл за ними, будто раб, безропотно следующий за господином! Ашаван умер, зная что ученики смогут продолжить Его дело… Неужели я слабее всех остальных? Неужели я позволю своим чувствам увести меня от главного?»

Тали оглянулась назад, провела ладонью по лицу, стряхивая прилипший к мокрым щекам песок, помедлила немного, а потом быстрым шагом, почти бегом, устремилась туда, где её любимый брат трудился за двоих.

Глава XXXVI Огни

Тали проснулась на рассвете, быстро оделась и вплела в волосы драгоценный подарок брата — голубую ленту. Вместе встретив рождение солнца, Служители двинулись в путь. Дорога предстояла долгая, через Красную пустыню на северо-западе до тайной гавани.

Сначала Тали её ноша показалась лёгкой, но когда она прошла несколько сотен метров, груз стал сильно давить на плечи. «Как я буду нести это девять дней?» — ужаснулась ученица, а потом вспомнила: «Если я хочу справиться с какой-то задачей, то не должна думать, что это сложно; нужно переместить своё внимание на что-либо другое».