Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители

В апреле 1829 года отец Леонид перешел наконец в Оптину пустынь, в Иоанно-Предтеченский скит. Послушники Брянчанинов и Чихачёв пока оставались в Площанской обители. Остался здесь и отец Макарий, который вскоре начал переписку с отцом Леонидом. Вскоре после отбытия отца Леонида приехал в Площанскую пустынь старец Василий (Кишкин), иеромонах, бывший настоятель Белобережской пустыни, некогда собеседник святителя Тихона Задонского и преподобного Паисия. Здесь он провел последние три года своей жизни. Отец Макарий получал большое утешение в духовных беседах с ним. А в скит Оптиной пустыни отец Макарий попадет только в 1834 году, так как ему пришлось по послушанию много времени провести в Севске: владыка Никодим послал его наблюдающим за постройкой училищного корпуса и каменной ограды. А оттуда тот же владыка повез его с собой в Петербург, где поручил ему исполнение должностей казначея и эконома при архиерейском доме. Выехал отец Макарий в октябре 1831 года и имел великое утешение в начале пути навестить в оптинском скиту отца Леонида, которому потом писал из северной столицы: «Хотя малое время сподобил меня Господь быть у вас и видеть вас, но я и сие приемлю за неизреченную ко мне милость Божию и благодарю Его благость. Молю, да и впредь сподобит меня не только временно, но и всегда быть при вас и вашими молитвами и наставлениями устроить мою жизнь»92.

Отец Макарий писал отцу Леониду из Петербурга, что ему «лишение мест пустынных, образа жизни и чина монастырского наносит томность и унылость»93. Пробыв в Петербурге около года, отец Макарий был уволен от должностей казначея и эконома и отпущен в Площанскую пустынь. На обратном пути он снова посетил скит и уже тут испросил у старца Леонида разрешения подать прошение настоятелю отцу Моисею о принятии его в скит Оптиной пустыни. Пока отец Макарий ожидал решения по этому поводу, он неожиданно был выдвинут одним из трех кандидатов на замещение должности настоятеля (строителя) Площанской пустыни. Однако Господь внял его молитвам, и еще до окончания этого дела он получил — 14 апреля 1834 года — разрешение на свое перемещение в Оптину, в скит. Нельзя сказать, чтобы отец Макарий без сожаления покидал обитель, в которой провел двадцать три года. «Я переселился оттуда хотя и по своей воле, — писал он, — но не сильно того требуя, и, предавшись Промыслу Божию, и желая воспользовать душу мою через батюшку отца Леонида, и, благодаря Бога, доволен здешнею жизнию; а как дальше будет, одному Богу известно»94.

Глава 9. Труды и дни старца Леонида (Наголкина, в схиме Льва)

В апреле 1829 года начальник Иоанно-Предтеченского скита Оптиной пустыни иеромонах Антоний встречал старца Леонида с шестью его учениками. Это были монах Макарий (Грузинов) и послушники — рясофорный схимник95 (так!) Диомид Кондратьев, Михаил Сапожников, Георгий Васильев, Иван Николаев и Павел Тамбовцев. Спустя некоторое время присоединились к ним Димитрий Брянчанинов и друг его и сотаинник Михаил Чихачёв.

«Ко времени прибытия старца в Оптину пустынь, — говорится в житии старца Леонида, — находящийся при ней скит, по замечанию оптинского старожила иеросхимонаха Игнатия, не был еще окончательно отстроен. В нем все было бедно. Простая маленькая деревянная церковь посреди скита во имя святого Пророка и Предтечи Господня Иоанна, с очень скромным иконостасом; при церкви тоже деревянная колокольня с четырьмя малыми колоколами. Вокруг церкви несколько небольших деревянных неоштукатуренных домиков, крытых тесом. Ограды вокруг скита еще не было, а обнесен он был плетнем, и то не весь. Зато густой бор с елями и соснами громадных размеров, притом с густою зарослью, окружал его со всех сторон как бы сплошною недосягаемою оградою. С северной стороны скита было отделено место для пасеки, где и поставлен был тоже небольшой домик, который и предназначался собственно для старца отца Леонида. В этом домике он и поместился. А прибывшие с ним ученики — какие остались тут же при нем для послужения, а какие размещены были в самом скиту. Цель же отдельного помещения старца от прочих скитских братий, по согласию его самого и настоятеля обители с скитоначальником, была та, чтобы все, желавшие пользоваться духовными старческими советами и наставлениями, монашествующие и миряне обоих полов, могли приходить к нему во всякое время невозбранно. Ибо, по установлению положившего основание скиту преосвященного Калужского Филарета (впоследствии митрополита Киевского), вход в скит женскому полу был возбранен, да и прочим посетителям пола мужеского был ограничен, а, кстати, чтобы и безмолвие скитян не нарушалось»96.