Веруча

— Вполне возможно, — Монтарг пожал плечами, — но лучше управлять диким миром, нежели миром, потерявшим гордость. По мне лучше управлять дюжиной настоящих мужчин, нежели миллионом тупых баранов.

— Пустые амбиции — если это так.

— Ты полагаешь, я лгу?

— Я думаю, что ты просто одержим манией величия, — спокойно ответил Селкас. — Ты — фанатик, ослепленный пустой мечтой. И твоя вера в мифическое воспитание в борьбе, на основе силы, не нова. Я встречал подобное на других планетах и видел неизбежный конец тех, кто слепо следовал этой вере. Мужчины, бряцающие оружием и, словно молодые петухи, готовые бросится в драку по первому слову и взгляду. Максимум формальностей и минимум интеллекта. Такие цивилизации не могут породить ученых и науки, они не приспособлены к впитыванию знаний. Если каждый состоятельный человек в таком мире вынужден заботиться о личной безопасности, окружая себя телохранителями, то зачем ему лишняя обуза — расходы на образование и школы?

— Мы можем иметь и то и другое.

— Нет, для нашей экономики этот вариант не подходит. Прогресс зиждется на постоянном увеличении и расширении основных денежных ресурсов, которые могут быть использованы для развития науки и искусства. И до тех пор, пока сохраняется культ животной силы и жестокости, мы можем только деградировать, откатываясь все дальше назад. Если ты действительно хочешь хоть чем-то помочь этому миру, то закрой арены и используй высвободившиеся средства на приглашение и наем учителей. Для того чтобы дать образование одному ребенку, нужно столько же денег, сколько на выращивание одного креля. Крель в итоге сможет только умереть — тогда как ребенок, повзрослев, неизбежно внесет свой вклад в рост благополучия нашего мира. Это обычная логика, Монтарг. Иногда ее нельзя ничем заменить.

— Это твоя логика, Селкас, а не моя. Но я пригласил тебя не для разговоров на подобные темы. Я узнал, что Веруча сейчас занята поисками на Элгейском море.

— Да, это так.

— Тремястами милями севернее деревни Зем.

— Да.

— Она и ее подонок с арены. — Монтарг грязно ухмыльнулся. — Воистину, странные поступки иногда совершают женщины ради удовлетворения своих вожделений и страстей. Это, кстати, опровергает твои аргументы, Селкас. Ведь Веруча — я не отрицаю этого, заметь, — очень образованная женщина. Она ненавидит арену и любые проявления насилия; но, несмотря на это, она бросилась в объятия нищего борца с арены, этого транзитника, который, я уверен, прекрасно знает, что он с этого поимеет. Когда иссякнут ее деньги, он просто исчезнет, растворившись меж своих звезд.

На поле слуги помогали подросткам, пострадавшим в схватке, и убирали обломки оружия. Один юноша прижимал сломанную руку к груди и громко стонал; другой, потерявший глаз, катался по земле с залитым кровью лицом.

— Это послужит им хорошим уроком на будущее, — сказал Монтарг удовлетворенно. Он снова стал агрессивен. — Но не волнуйся, Селкас. Я не позволю Дюмаресту воспользоваться слабостью глупой женщины. И ты будешь обязан сохранением своей чести именно мне.

— Моей чести?

— Ведь это ты свел их! Ты зажигал огонь, в котором сгорела моя кузина.

— Огонь не всегда сжигает, — тихо ответил Селкас, — он может и согревать. А для человека, страдающего от одиночества, это настоящее спасение.

— Ты слишком печешься о ней. Я только что убедился в этом и недоумеваю почему. Ты защищаешь ее, потакаешь ее безумным выходкам. Два кара, прекрасно обученные команды, новейшее оборудование — и все это словно задаром. Почему, Селкас? По-моему, ты никогда раньше ни о ком так не заботился? Мне очень любопытно и хочется узнать глубинный смысл всего этого. Подоплеку.

— Это твои деньги, Монтарг.

Селкас заметил, как передернулось лицо Монтарга при этом напоминании, как сжались в кулаки его руки. Но Монтарг справился с собой:

— Верно, это те деньги, что ты помог ей выиграть. Да, Селкас, я знаю, что это ты посоветовал ей заключить пари на арене. Она сама никогда не пошла бы на такое. Но этим ты выдал и подставил себя, Селкас, и делаешь это постоянно с той поры. Скажи, кто для тебя Веруча? Чем могла привлечь такого уважаемого и респектабельного человека, как ты, угрюмая уродка с пятнами мутации на теле?

— Монтарг! Ты забываешься!

— Неужели, Селкас? — Монтарг засмеялся лающим смехом, резким и отталкивающим. — По-моему, истина выплывает наружу! Что могло вызвать подобную мутацию? Ведь ее родители — и Лиза, и Квед — были белокожие, они родились здесь и никогда не покидали Дредиа ради путешествий на другие миры, где лучи радиации могли бы изменить их генотип и повлиять на потомство. А вот ты, Селкас, путешествовал слишком много и долго. Кроме того, молва в свое время утверждала, что вы с Лизой были очень близки. Даже больше, чем близки…

— Ты гнусный подонок, Монтарг. Ты достоин только презрения. Не нужно иметь большого мужества, чтобы оскорблять мертвых.

— Именно столько же мужества оказывается достаточно, чтобы соблазнить жену своего друга… — Монтарг отступил назад, когда Селкас стал приближаться, и схватился за лазер у пояса: