Весь этот джакч

Господин полковник сперва рожу кривил — мол, запятили столичного аристократа обратно в страну дикарей. Хотя мог бы и гордиться — спокон веку Империя ссылала сюда, под горские стрелы и пули, лучших людей. Об этом все учебники талдычат. Сам Верблибен у нас два срока прослужил, написал тут «Узника Чёрной ямы» и вообще…

Господин полковник поначалу требовал, чтобы все бляхи были начищены и амуниция при исполнении строевых артикулов на плацу звякала и грюкала. До этого-то он знал только Приморскую Пандею — и никак не мог врубиться, что горный стражник тем страшнее врагу, чем незаметнее и бесшумнее. Что горный стражник может в лесу подкрасться и отгрызть оленю яйца, да так деликатно, что олень спохватится не раньше, чем настанет время гона. Что после отпадения Пандеи Горную Стражу пришлось сколачивать по новой: набирать лесников, лесничих, профессиональных охотников, браконьеров и т. п. И что никаких выродков горные стражники не ловят, а ловят они редких пандейских шпионов и частых пандейских контрабандистов да их здешних сообщников. Если же среди ловимых обнаружатся выродки — тем хуже для выродков…

Но полковнику многое прощают из-за жены. Когда супруга его, госпожа Алька Лобату, навещает мужа в штабе, по всему расположению стон стоит, уж такая она вся… Словом, «Вставляй свой ключик, молвила мне фея». А вся казарма потом три дня занимается под одеялом художественной самодеятельностью.

А если маму сопровождает «еённая дочка», Лайта, возбуждаются уже отцы-командиры — до седых ветеранов включительно…

Что характерно — это то, что Лайта Князю никакая не сестра. Они сведёныши. Госпожа Алька — вторая жена полковника. А первая, которая Князя родила, была чистокровная пандейка. Поэтому его и прозвали Князем. Ведь в Пандее как? Есть в хозяйстве два барана — значит, князь. Пандейцев так и дразнят — «Два барана, сам-третей». Грамотному понятно, что дразнилка древняя…

Имя у него тоже пандейское — Динуат.

Папашу своего Дину-Динуат ненавидит люто, смертно и навсегда. И называет его только «господин полковник». Мне этого не понять, и слава Творцу. За два года я потихоньку вытягиваю из Князя всю подоплёку ихнего разджакча, но так до конца и не вытянул.

До того, как попасть в Гвардию, папаша Лобату служил за Хребтом, в Приморской Пандее, как я уже говорил. Потомственный военный, до тыщного колена офицер. В заштатный гарнизон угодил за дуэль (хотя все они так говорят, а в реале оказывается — или кости накоцал, или вестового оттрахал). И свою первую жену попросту стырил, потому что у пандейцев строго. Клёвая пандейка родила похитителю сына и… то ли она зачахла от тоски, то ли родня до неё дотянулась, а то ли сам господин Глен сгоряча захлестнул, чтобы не маячила, джакч, вечным укором…

Обо всей этой хрени Князь узнал уже в кадетском корпусе. А просветил его настоящий пандейский шпион с целью завербовать и манипулировать через него ценным для врага полковником Боевой Гвардии. Про шпиона Князь, конечно, приврал: мир и так не без добрых людей. И они завсегда рады сообщить соседскому ребёночку, что он приёмыш или вообще незаконный… А здесь наверняка пандейская родня постаралась. Ведь в Пандее как? Зарезать не смогут, так хоть напакостят…

И напакостили. Из кадетов Князь ушёл в пацифисты, при этом ещё публично осквернил мундир на плацу. Обоссался в строю, что ли, спрашиваю. Не уточняет. Но всё равно, сказал, такое не прощается. Да у Лобату-старшего и без него начались такие неприятности по службе, что перевод в Горную Стражу он мог считать за праздник. Должно быть, помогло, что пандейским владел свободно. Чтобы допрашивать пандейских перебежчиков, если таковые идиоты объявятся…

В Бештоуне Князь наотрез отказался жить с отцом и учиться в «чёрной» гимназии, поскольку она тоже с военным уклоном. И пригрозил, что как-нибудь ночью зарежет госпожу Альку, а «еённую дочку» ещё и осквернит предварительно. Ну, тут уж я не переспрашивал. Подходящее слово, на все случаи жизни годится…

Новые неприятности на новом месте полковнику были совсем уж ни к чему, и почапал он через Каменный мост к нам, в Шахты. Спрашивал у людей, не сдаст ли кто комнату. Тут и подвернулся ему Мойстарик…

Мойстарик

Мы, Яррики, живём в Шахтах с незапамятных времён. Конечно, первым обнаружил соль в горах Камарей-Удачник, но уж Яррик точно первым к нему нанялся. Никогда Яррики солью не владели, никогда солью не торговали, зато всегда они соль добывали.

Наш пра-пра-пра, Киламон Яррик, во времена Регентства даже возвысился сперва до бригадира, а потом и до начальника смены, успел чуток забогатеть и построить просторный каменный дом, где мы нынче и скачем, как четыре горошинки в тыкве-погремушке. Но потом, как водится, в пивной «Солёная штучка», которая чуть помоложе первого Яррика, этот самый деда Киламон въехал в репу кому-то из хозяйской родни. Такой джакч. Чего-то этот родич не то вякнул. Должно быть, оскорбил рабочую честь, как и положено зажравшемуся соляному магнату. Ну и вернулся пра-пра в простые шахтёры.