Весь этот джакч

Самый длинный день-1

…Ехал я тихо-тихо, словно водитель похоронного фургона.

Да это и были похороны. В глубокую яму полетели все мои мечты и надежды. Прощайте, самодвижущиеся дороги и парящие в небе люди. Прощайте, гигантские ракеты в чёрной искрящейся бездне. Прощай, Саракш-2, где нет ни солдат, ни полицейских, ни оборванцев, ни убийц, где высокие белые дворцы и огромные белые корабли — для всех. Где не пытают, не предают, не мстят…

Кстати, что мы сделаем с доктором Мором?

Ладно, я лично обязан ему жизнью. Но Князь не обязан и Рыба не обязана. Рыба наверняка уже что-то придумала или даже сделала. К тому же — когда старая колдунья умирает, она молодой всю свою чёрную силу передаёт…

Но я не стану жалеть чокнутого профессора. Мне есть кого жалеть.

Газеты пишут, что врачи-убийцы в Островной Империи оперируют пленников без наркоза. В чисто научных целях. Чем доктор Моорс лучше их?

Хотя он джакнутый на всю голову. А джакнутый себе не хозяин.

Творец, хочешь, я в тебя поверю? Буду ходить за компанию с десятком старух в Соляной собор, выучу положенные молитвы, стану соблюдать все правила веры… А ты за это сделай меня джакнутым, как большинство добрых людей.

Чтобы я жил спокойно и ни в чём не сомневался. Полюбил всем сердцем не только Отцов, но и Боевую Гвардию. Песни орал и кровью наливался, как все…

Провалилась бы эта медаль третьей степени! Побежал дурак за блестящей цацкой, а тем временем…

Неужели я что-то мог изменить? Доктор нам о своих экспериментах не докладывал. Если уж Рыба не врубилась, что её наставник творит, с меня-то какой спрос?

Какой-то был. Не знаю, как, не знаю, почему — но был я за этот джакч в ответе, вот и всё.

…Вся честная компания собралась в развалинах беседки за щелястым столом: доктор Мор, Князь, Паук и… кто-то четвёртый, широкоплечий, в очень знакомом комбинезоне…

А зачем тогда Рыба мне врала про Поля? Разыграть решила?

Я мигом оказался на месте, хотя щиколотка ещё побаливала.

Никто на меня даже глаз не поднял. Они сидели и выпивали — хорошо, основательно, с размахом. С утра пораньше. На столе стояла огромная стеклянная бутыль с фермерской продукцией и разнообразная закуска.

Потеснил я Князя на лавочке и уселся напротив человека в удивительном комбинезоне.

Только это был не Поль. Это был дядя Ори. Я сразу его узнал, несмотря на то, что безобразные рубцы на лице исчезли и даже седины в волосах вроде бы убавилось…

Он тоже меня узнал.

— Чаки, — сказал он. — Какой ты стал большой — настоящий мужик уже! Как незаметно годы-то пролетели, словно во сне…

И опустил голову на руки.

Тогда понял я, что Ори Яррик больше никакой не сумасшедший, а просто хорошо поддатый солекоп…

Неужели доктор Мор и его вылечил?

Сам доктор уставился на меня и ткнул указательным пальцем.

— Вот ты, — сказал он, — тоже меня осуждаешь. Все вы меня осуждаете. Взрослые и… невзрослые. Пойми, что наука — очень жестокое дело. Страшно жестокое. И именно дело! Предприятие… Ничего личного! И ничего лишнего… Когда мы извлекаем из пятнистого моллюска драгоценный алый шарик, то выбрасываем и мясо, и раковину! Вот так и здесь! Мясо меня не интересует! Пусть безмозглая плоть тихонько формирует шарики и не чирикает на несуществующем языке! Я спасаю миллионы! Я спасаю нацию, понимаешь ты это? Не смотри на меня так, мальчишка! Кто ты такой, чтобы осуждать гения? Лучше выпей и тоже не чирикай…

Говорить с ним сейчас было бессмысленно. Паук откинулся на спинку лавки и пребывал где-то у себя, на Голубой Змее. От дяди Ори тоже ничего толкового не ожидается…

Я толкнул Князя локтем:

— Давай отойдём. Поговорить надо.

Князь покорно поднялся. Я тоже поднялся и потащил его за рукав.

В холле санатория усадил я Динуата Лобату на диван, чтобы отрезвить парой оплеух.

Но это не понадобилось: Князь оказался совершенно трезвым. Только глаза у него были пустые…

— Полный джакч, — сказал он. — Полный и окончательный джакч.

— Ну и жрал бы со своим доктором самогонку, — сказал я.

Он помотал головой:

— Нет уж. Я и так в госпитале напорол дури… С капралом этим…

— Капрал наверняка замёрз на перевале, — сказал я. — Больше мы про него не услышим.

— Ну да, — сказал Князь. — Фиг тебе он теперь замёрзнет. Как и мы с тобой, впрочем. Кровь Охотника Поля течёт в наших жилах… Древний демон верно сказал, что великое дело — кровь… Джакч, забыл как там дальше…

— А ты с какой радости? — не понял я.

— Контрольная группа, — с гордостью сказал Князь. — Рыба, имей в виду — тоже. Так что применительно к ней принцип «убить нельзя» обогащается ещё одним смыслом.

— А дядя Ори, — спросил я, — он что — тоже в нашей кровавой команде?